"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

- Аминь! - заключил рыцарь. - Его можно считать мертвым.


- Боже мой, нет! - возразил Энвер Раши, паша покоренного оттоманами
Морейского санджака. - Как раз наоборот!
Он только что известил ученого, знатока Гемистианского платонизма, что
уже выяснил имя убийцы их венецианского брата. Ученый немедленно
рекомендовал как можно скорее уничтожить убийцу.
- Уважаемый старший брат мой, - обратился паша к озадаченному ученому
старцу, - боюсь, что долгий путь ваш от цитадели в Мистре к моему двору
был в известной мере напрасен. Наш покойный компаньон уже нашел способ
передать мне ваши новости.
Зная все в избранной отрасли наук, ученый был мало приучен ко всяким
сюрпризам.
- Этот мертвец... наш коллега... сказал вам? - он осекся, пытаясь
заметить в глазах паши признаки насмешки или затаенную ловушку; Бесстыжая
потаскуха, развалившаяся на кушетке возле своего господина, в свой черед
смотрела на грека, как на отвратительного покойника.
- И самым эффективным образом, - подтвердил турок. - Во всяком случае,
он дал мне знать. - Паша жестом отдал приказание рослому янычару,
караулившему у боковой двери, и в ослепительно белый приемный зал
втолкнули грязного пленника. - Этот человек послужил средством для
передачи послания, - пояснил он.
Сей несчастный, явно европейского происхождения, был уже отлично
натаскан. Под зловещим взглядом янычара он поведал свою повесть
незнакомцу.
- Я рыбачил, - проговорил он на скверно заученном и ломаном турецком
языке, - у Мальты, где я живу.
- Жил, - поправил его Энвер-паша. - Забыл прошедшее время.
- _Жил_. И тут человек - то, что осталось от него, - поднялся из моря
передо мной и встал, как на твердой земле или словно Христос на
Галилейском море.
Ученый, любовь которого к Риму и Греции укоренила в нем страх перед
христианством и его божественным Основателем и устойчивое неприятие того и
другого, скривился, услышав сравнение. Девица-черкешенка, соскучившись,
зевнула и решила соснуть.
- А потом он сказал мне, куда идти, что сообщить и кому. Он обещал мне
великие сокровища, если я послушаюсь, и пригрозил проклятием. И вот я
здесь.
- И теперь уйдешь отсюда! - усмехнулся Энвер-паша, прислушивавшийся к
речи рыбака, и жестом пухлой руки велел выдворить его из зала. -
Венецианец, - серьезным тоном обратился паша к ученому, - не забыл свое
дело и по ту сторону могилы. Он был у нас среди лучших.
- Быть может, и все еще остается... - предположил ученый.
- Нет, - небрежно ответил Энвер-паша, - море и его обитатели творят
самые ужасные вещи с безжизненной плотью. Никакое волшебство не может
навеки предотвратить распад.
- Да, это так! - согласился ученый, весьма хорошо знакомый с
разложением плоти.
- Конечно, - расцвел бело-золотой улыбкой Энвер-паша. - Как же иначе?