"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

его возможности. - Могу открыть тебе это - всегда быть самим собой
нелегко. - И с этими словами он не без труда влез на борт и соскочил вниз.
Общий вздох облегчения вырвался из глоток суеверного и в высшей степени
податливого к расизму экипажа.
Солово перегнулся через борт и обнаружил, что смотрит почти в глаза
негру, стоявшему на воде, как на раскачивающейся платформе.
- В Риме тебя встретят, - услышал капитан. - Расплатишься с экипажем, а
корабль, принцессу и реликвию передашь папе. И смотри - ничего не утаи...
Мы верим тебе.
- Вот уж не посоветовал бы! - отозвался Солово.
- Пора кончать с прежней жизнью. Я желаю тебе добра. И венецианец тоже.
- _Кто-кто_? - переспросил капитан.
- Венецианец, - ответил Баал-Шем, показывая на море возле своих ног. -
Он просит, чтобы я пожелал тебе успеха... невзирая на все. Ох, разве ты не
знал? Он сопровождал тебя во всех вояжах... в особенности после того, как
узнал, что ты из наших. Вот, смотри!
Солово поступил, как ему было указано, и даже в сумраке заметил клочок
моря длиной с человека, покрытый пленкой сине-зеленой слизи. Она вдруг
забурлила и закипела, и Солово ощутил омерзение.
- Он все еще человек? - спросил капитан, приглядываясь. Пленка вновь
запузырилась.
- Номинально, - пояснил Баал-Шем. - Высшие умы способны общаться с ним,
однако он утверждает, что долгое пребывание в воде пробудило в нем
склонность к морской жизни. Что и неплохо, поскольку он все равно вольется
в нее, как только процесс разложения завершится. - Баал-Шем поглядел на
темнеющий горизонт и заметил, что день кончается. - Однако я не могу
проводить свое время в праздной болтовне, мне еще нужно дестабилизировать
одну династию.
И с этими словами он заторопился по морю в быстро сгущающийся сумрак.
Весьма стараясь не вглядываться, Солово приветливо помахал некоему
кусочку моря возле борта и приказал грести.
Огромный египетский корабль медленно тронулся с места, и, маслянисто
мерцая в свете луны, полоска воды, укрывавшая под собой нечто иное,
покорно последовала за ним.


- За капитана! За его стилет - чтобы не ржавел!
Пираты с восторгом подхватили тост пьяного боцмана, сделав еще один шаг
к бесчувствию и, как следствие, к ранней могиле.
Капитан Солово ответил скупой трезвой улыбкой и приподнял свою кружку с
вином. Он будет рад, когда эта бессмысленная шарада наконец завершится.
Самая холодная часть его ума уже предлагала объявить экипаж "варварами и
вероотступниками" и повесить на ближайшем берегу во время отлива. Так он
мог бы совсем покончить со своей прежней жизнью. Безусловно, учтивый глава
римского клана Колонна (а заодно и фемист), приветствовавший их в порту
Остии, устроил бы подобное с радостью.
Впрочем, в конце концов было решено, что проще будет расплатиться с
ними щедрой рукой и приказать забыть обо всем. Солово объявил, что Азия,
Африка, даже Скандинавия, тоскуют по людям их калибра... но не Италия.
Климат этой страны скверно скажется на их здоровье. Прекрасно зная своего