"Джон Уитборн. Рим, папы и призраки (Мемуары пирата-стоика, философа и уполномоченного Папским престолом на охоту за ведьмами)" - читать интересную книгу автора

капитана, пираты уловили намек, а как только что разбогатевшие люди, они
могли позволить себе рассудительность... и сделать ему приятное.
После первых ледяных мгновений, окруживших исламский военный корабль,
на веслах входящий в порт, гостей встретили тепло. Воодушевление перешло в
экстаз, когда выяснились масштабы победы. Колонна-фемист великолепно
уладил дело, и на следующий день прибыл сам кардинал со всеми побрякушками
(в смысле свиты, естественно), чтобы доставить тазовую кость св.Петра к
месту упокоения и поклонения. Капитаны папского флота пускали слюнки на
египетский корабль, а стайка монахинь увела из жизни Солово принцессу
Хадинэ - навстречу бог весть какой судьбе.
Равви Мегиллах благословил чело капитана и отправился к римским евреям,
дабы обрести среди них утешение и - кто знает - даже постоянную обитель.
Он сказал, что считает необходимым покинуть на время мусульманский мир,
тем более что ему надоела бесплодная жена, оставшаяся в Каире. Равви
по-прежнему находился в блаженном неведении относительно собственного
везения.
Поэтому все ликовали, начиная с самого папы, и капитан Солово решил
устроить своему экипажу _последнюю_ (он подчеркнул это слово) пьянку.
Барон Колонна, мудро выяснив окольными путями, какого сорта веселье
ожидает пиратов, вежливо отказался присоединиться к ним. Он заметил, что
капитану уже уготовано место среди чиновников Ватикана. Все... невыгодные
для героя факты устранены из личного дела. Завтра Солово надлежало
приступить к новым обязанностям и не оглядываться назад... или же в случае
неожиданных трудностей вновь обратиться к барону.
Через три-четыре часа, отданных потреблению чистого алкоголя, процедура
достигла той стадии, которую Солово всегда называл "лезвием ножа", - общее
веселье резко сменялось раздражительностью, а мысли пиратов обращались к
собственным ножам. На борту корабля подобный момент проходил относительно
безвредно, если не считать нескольких порезов... ну, в худшем случае,
одного покойника. Однако на берегу, да еще в большом городе, Солово не
чувствовал себя так же спокойно и уверенно. Он не хотел отвечать за то,
что может случиться, - и ему пора было уходить.
Прощально махнув, - что заметили немногие, - он поднялся и врезался в
какое-то тело. Желая немедленно схватить оружие и нанести удар, Солово
вовремя сообразил, что перед ним всего лишь крохотная старушонка из тех,
кто часто зарабатывает в тавернах.
- Хочешь по руке погадаю, сладенький? - проговорила она, так и не
заметив собственной большой удачи.
Задержка позволила пиратам осознать, что капитан оставляет их, и весть
об этом пробежала вдоль столов.
- Давай! - завопили они во внезапном сентиментальном порыве
предотвратить уход обожаемого вожака. - Давай! Пусть старая корова
подзаработает. Посмотрим, что тебя ждет!
Христианская церковь всегда хмуро смотрела на подобные развлечения, и
Солово в обычной ситуации уклонился бы. Однако сейчас его возражения могли
бы вылиться в долгий и шумный скандал. К тому же он начинает новую
жизнь... не благословить ли ее добротой? Солово сунул бабульке целый дукат
и, улыбаясь, протянул следом за ним руку.
С улыбкой она приняла и то и другое и стала разглядывать ладонь...
Старуха не отводила от нее глаз, молчала... умолкли и пираты.