"Патрик Уайт. Древо человеческое " - читать интересную книгу автора

наваливался на него тяжелой колодой.
Там, в искалеченном топором лесу, который еще не сжился со своим новым
лицом, человек вскоре начал строить дом, вернее, хижину. Он приволакивал
стволы и обтесывал. Не спеша. Он собирал щепки в груды. Так же грудились и
дни. На вырубке, где работал человек, одно за другим начинались и кончались
времена года. И если дни раздували в нем ярость, то месяцы ее приглушали,
время в своем течении то становилось осязаемым, то растворялось в ничто.
Но между пней, уже переставших сочиться, вырастал дом. Или, скорее,
символ дома. Его аккуратные бревенчатые стены отвечали своему назначению.
Были окна, освещавшие продолговатую комнату, была и железная печка в форме
спичечного коробка, из которой наконец-то повалил дым. Потом человек
сколотил веранду. Она получилась приземистой и не бог весть как украшала
дом, но и не резала глаз. Когда смотришь сквозь деревья, видно, что это дом,
построенный человеком, хоть и простой, но настоящий дом.
Будь тут соседи, как радовал бы душу этот дымок, каждый день выходивший
из трубы от печки в форме спичечного коробка. Но соседей не было. Лишь
иногда, в тихие дни, если напрячь слух, можно услышать где-то в голубоватой
дали стук топора, похожий на биенье его собственного сердца. Только где-то
очень далеко. Или, еще дальше, - петушиный крик. Но может, это только
чудилось. Слишком он был далек, этот крик.
Иной раз человек отправлялся в ту даль на своей повозке с высокими
колесами. Тогда вырубленная поляна надолго оглашалась жалобным воем и
скуленьем рыжего пса, привязанного цепью к столбу веранды. Но проходило
время, и все стихало, и желтые песьи глаза бдительно наблюдали за тишиной.
Или за попугаем, взбудоражившим голубой воздух. Или за мышью, мелькнувшей на
грязном полу. Покинутый пес теперь сторожил тишину. Несмотря на цепь, он уже
не принадлежал этому дому, грубо сколоченному руками человека.
Человек всегда что-то привозил на повозке. Он привез поцарапанный стол
и стулья с шишечками красного дерева на надлежащих местах. Он привез большую
и громыхающую железную кровать; прутья на спинках были немного погнуты
ребятишками, старавшимися просунуть между ними головы. И еще он привозил
всякие необходимые припасы - муку, и бутылку болеутоляющего средства, и
солонину, керосин, семенную картошку, пачку иголок, и овсяную мякину для
косматой лошаденки, чай и сахар, которые струились из прорвавшихся бумажных
кульков и вечно хрустели под ногами на твердом дощатом полу.
Когда человек возвращался, ошейник чуть не перерезал псу шею, и были
радость, и восторг, и запахи привезенных вещей.
Потом, однажды, когда человек пробыл в отлучке дольше, чем обычно, он
привез с собой женщину; она сидела рядом с ним, одной рукой держась за край
повозки, другой - за свою плоскую шляпу. Когда она сошла на землю,
отвязанный пес на дрожащих лапах молча подался вперед, еще не веря своей
свободе, и обнюхал подол ее юбки.

Глава вторая

Внизу на побережье стоял городок Юрага, куда Стэн Паркер иногда
приезжал проведать двоюродного брата матери Кларенса Ботта. Он бывал в этом
городке еще подростком в больших - на вырост - башмаках, и было время, когда
он несколько месяцев проработал на молочной ферме близ Юраги. Прошли годы,
но каждый раз, подъезжая к Юраге, молодой человек вспоминал сонный утренний