"Патрик Уайт. Древо человеческое " - читать интересную книгу автора

запах коровника, запах теплых, еще не сполоснутых подойников, и в руках -
ощущение коровьих сосков, поначалу горделивых и тугих, потом обмякавших,
словно несуразная пустая перчатка.
Уже повзрослев, он иногда ездил погостить к двоюродному брату матери,
Кларри Ботту, державшему мануфактурную лавку. Под его коленкоровым фартуком
обрисовывалось брюшко, похожее на небольшую дыньку, - не чета раздутому
брюху отца Стэна, кузнеца Паркера. И сам Кларри Ботт был не чета кузнецу.
Его не распирали жизненные силы.
И все же лавочник умудрился родить трех резвых девчонок - Элис, Клару и
Лилиан, - и эта троица уже подбирала волосы в пучок на макушке и начала
интересоваться Стэном Паркером, когда он стал представлять интерес. Девушки
то и дело пекли пышные бисквиты, посылали надушенные письма подружкам,
вышивали коврики и дорожки на стол, бренчали на пианино и придумывали
смешные каверзы. И вполне естественно, что их дальнего родственника Стэна
Паркера, теперь уже плечистого молодого человека, тянуло к этому дому. Ни у
кого и в мыслях не было сватать какую-нибудь из барышень Ботт за сына
кузнеца, у которого такие заскорузлые руки и хижина где-то в горах. Вот еще,
с какой стати! Но барышни Ботт не гнушались сунуть бисквитный пальчик
молодому человеку в рот, чтобы испытать, прикусит или не прикусит, и пока
они ждали каких-то интимных знаков, вся кровь в них становилась игристой,
как та фруктовая шипучка, что они делали дома. Элис, Клара и Лилиан с
напряженным любопытством ждали, когда можно будет поставить братца Стэна на
место или истерзать, если не окажется повода ставить его на место. Они
ждали. И кровь их играла, как фруктовая шипучка.
Молодой человек не намеревался и уж, конечно, не делал попыток целовать
своих сестриц. Почему - трудно сказать. Быть может, мешала робость или
что-то еще. Иначе он не устоял бы перед их узенькими талиями, их талантом
свертывать столовые салфетки и украшать камины самодельными веерами из
бумаги. В конце концов он стал мучением для Боттов. В особенности когда в
предпоследнее свое посещение он отбил угол у мраморного умывальника в лучшей
комнате для гостей. Все тотчас же в один голос заявили, что Стэн Паркер
сущий медведь и прямо создан, чтобы делать не то, что надо, и, конечно, чего
же еще можно ожидать от сына деревенского кузнеца.
Вечером того дня, когда Стэн Паркер разбил мраморный умывальник, в
местном зале состоялся благотворительный бал в пользу церковного фонда.
Такая неприятность в столь торжественный день должна была бы сильно
расстроить Стэна, но он только отшвырнул ногой в угол мраморный осколок,
точно какую-нибудь жестянку или щепку. Душа его была безмятежна, а окно его
комнаты заполнили звезды.
Весь вечер на редкость усердная скрипка без конца выпиливала вальсы.
Молодой человек в неподобающей случаю одежде сидел и с мрачным видом следил
за построениями кадрили, пытаясь найти в них закономерность. Следил без
особого любопытства. Золотистые узоры то сливались, то расходились. На
девичьих лицах цвели улыбочки. Глубокие глаза молодого человека оберегали
его от всех, кто мог на него покуситься. Он ведь был совсем беззащитен.
Однако никто не дерзнул.
Немного погодя, когда ему стало казаться, что он начинает постигать
фигуры танца, когда он вздохнул и скрестил вытянутые ноги в нагревшейся
шерстяной сарже, к нему подошла взмыленная пасторша, которая успела напечь
пирогов, переписать уйму программок, накормить детей, сменить пеленки и