"Патрик Уайт. Древо человеческое " - читать интересную книгу автора

он сознавал и принимал как должное всемогущество пространства.
Но она не могла с этим смириться и, наверно, никогда не сможет. Она
начинала ненавидеть и ветер, и пространство, и дорогу, потому что во всем
этом терялось ее собственное значение.
А тут еще ветер ухватил ветку, отломил сучок, черный, сухой и корявый,
и швырнул так, что сучок оцарапал щеку девушки, стукнул и на мгновение
испугал лошадь и, сделав свое дело, уже ненужный, рассыпался в труху где-то
позади.
- Ох! - горячо выдохнула девушка не столько от боли, сколько от злого
испуга, и руки ее прижались к щеке, а тело мужчины напряглось, сдерживая
силу лошади.
Когда они наконец перевели дыхание, мужчина разглядел царапину на щеке
жены, на щеке той худенькой девушки, в которой он на приходском балу узнал
девчонку Фиббенсов и которая, кажется, стала его женой. И его охватило
благодарное чувство.
О боже, задохнулась она, ощущая близость его твердого тела.
Кожей своей они чувствовали благодарность друг к другу и непривычную
нежность.
До сих пор они почти не целовались.
Он смотрел на впадинку под ее скулой, на ее шею, с готовностью
подставлявшую себя его взгляду.
Она смотрела на его рот, на полноватые, приоткрытые и обветренные губы
и на белые зубы с пятнышком крови от ее царапины.
Они смотрели друг на друга, переживая первое мгновение, когда их души
слились в одну жизнь. Потом спокойно сели прямо, как прежде, и двинулись
дальше.
В этот первый день больше ничто не нарушало однообразие впечатлений,
бесконечность дороги, неумолимость зарослей кустарника, и, наконец, когда
стало вечереть и на лица их лег сероватый отсвет, они подъехали к поляне,
которую расчистил Стэн Паркер, чтобы устроить себе жилье.
Теперь уже был отчетливо виден скромный результат его трудов. В
прохладную тишину ворвался враждебно-тоскливый лай собаки.
- Вот, приехали, - сказал молодой человек, словно с объяснениями
надлежало покончить как можно спокойнее и быстрее.
- А, - произнесла она сдержанно, - это дом, что ты построил.
О господи, он же не лучше, чем фиббенсовский, подумала она, а тишину
хоть ножом режь.
- Да, - буркнул он, спрыгивая с козел. - Он не из фиалок, как видишь.
Это она видела, но понимала необходимость хоть что-то сказать.
- Как-то раз я видела дом, - по чистому вдохновению заговорила она
ровным, мечтательным голосом, - перед ним был куст белых роз, и я всегда
думала, если у меня будет свой дом, я посажу белые розы. Хозяйка сказала -
это табачная роза.
- Ну, - засмеялся он, - дом у тебя теперь есть.
- Да, - ответила она, сходя с повозки.
Но легче ей не стало, и потому она коснулась его руки. Откуда-то взялся
пес, обнюхивающий подол ее юбки, и она неуверенно поглядела вниз. Ребра пса
ходили ходуном.
- Как его зовут? - спросила она.
Он ответил, что никак.