"Альфонсо Альварес Вильяр. Супруги, любившие уединение" - читать интересную книгу автора

Наконец они приехали в стереокино. Несмотря на страшную давку при входе,
а потом при выходе, несмотря на вопли тысяч зрителей во время страшных сцен
и хохот во время смешных, здесь они тоже были в уединении, потому что, если
не считать этих моментов (а их было не так уж много), возвращавших Феликса
к действительности, киносеанс был для него тихой пристанью. Специалисты по
акустике обеспечивали абсолютную звукоизоляцию студий, в которых снимались
фильмы, и если какому-то нежелательному шуму все же удавалось пробиться на
гладкую поверхность пленки, существовали технические средства, более чем
достаточные для того, чтобы от него отделаться Да и какой фильм можно было
бы поставить, если бы голоса актеров на звуковой дорожке заглушала рекламой
моющих средств?
После сеанса они возвратились домой и сели за скромный ужин, но
проглотили его наспех и подавляя отвращение, потому что по двору
разносились громогласные жалобы одного из соседей, оповещавшие жильцов о
тошнотворном вареве, которое подала ему жена.
Была суббота. Теоретически это означало еще несколько часов сна вдобавок
к тем, которыми они располагали в будние дни,- но только теоретически. В
квартире этажом выше были гости, и вечеринка затянулась до пяти утра, а у
остальных соседей гремели телевизоры, работавшие до тех пор, пока телецентр
не закончил передачи. Телевизоры и вечеринка мешали друг другу, и это
немного утешало Феликса, героическим усилием воли пытавшегося продолжать
прерванное стихотворение. А потом он стал засыпать по методу йогов, и сон
наконец смежил его усталые веки.
Ему приснился необитаемый остров, где они с женой жили, как Робинзон
Крузо. Не было слышно ничего, кроме шелеста листьев на верхушках и шепота
моря; но вдруг эти гармоничные звуки расположились в рисунок
афро-кубинского ритма и на пляже необитаемого острова появился дансинг, из
которого неслась душераздирающая танцевальная музыка...
Их разбудило в семь часов утра звонкое пение трубы: сосед с четвертого
этажа под аккомпанемент своей электробритвы и электрического молотка жены,
спешно готовившей на кухне отбивные для пикника, ставил жильцов в
известность о намерении вывезти свое семейство за город. Мажорный гимн
объявлял беспощадную войну лодырям и лежебокам, а еще через полчаса к нему
присоединилось серафическое пение детского хора, безбожно перевиравшего
модные песенки. Феликс и его жена торопливо оделись, и вскоре их автомобиль
стал еще одним звеном в бесконечной цепи машин, двигавшихся к горам. Целых
три часа ушло на то, чтобы одолеть девяносто километров, но зато здесь их
ждала природа! И они скользнули под зеленую сень сосен, стараясь не
наступать на пары, занимающиеся любовью, и на отдыхающих, раскладывающих
свои пожитки.
Феликс дышал полной грудью: нельзя было упускать мгновений, когда в
ноздри пробивался аромат природы, потому что его тут же вытесняли запахи
синтетических аминокислот или других, менее съедобных веществ.
"Отвлечься, любой ценой отвлечься! Неужели зря я занимаюсь йогой?" - с
тоской подумал Феликс. Если говорить о радостях обоняния, то весь вопрос
здесь, с точки зрения йоги, заключался в том, чтобы путем умственной
фильтрации устранить зловоние, а потом наслаждаться без помех благоуханием
сосен и ароматом растоптанного тимьяна.
Они двинулись дальше. Здесь отдыхающих почти не было: люди по мере
возможности избегали занятий альпинизмом. Со скалы, украшенной щитом с