"Альфонсо Альварес Вильяр. Супруги, любившие уединение" - читать интересную книгу автора

рекламой знаменитой оптической фирмы, они окинули взглядом пейзаж. "Какая
прелесть!" - подумал Феликс, обнимая жену за талию. Да, вокруг была
настоящая природа - если отвлечься от рекламного щита и двух-трех
сигаретных пакетиков, валяющихся под ногами, а также от объедков,
оставшихся с прошлых воскресений, от полудюжины окурков и от предмета,
который Феликс поторопился затоптать, прежде чем его увидит жена.
Он снова нежно обнял ее. Им хотелось вновь ощутить себя женихом и
невестой, которые украдкой обмениваются первыми поцелуями, захотелось
насладиться интимным актом, скрытым от посторонних глаз и ушей и уже от
одного этого более волнующим. И они пошли дальше в своих ласках, как
никогда полно наслаждаясь тем, что другие уже давным-давно привыкли
выставлять на всеобщее обозрение,
Над их головами пронесся камень, а вслед заним и другой ударился о землю
всего в нескольких сантиметрах от них. Феликс вскочил, разъяренный, но
увидел лишь, как из-за соседней скалы, хохоча, убегают несколько мальчишек.
И они решили воздержаться от дальнейших интимностей, точнее - предаться им
мысленно. Но уже настал час второго завтрака и давал о себе знать голод.
Они развернули свертки, а эпизод с камнями постарались забыть. Потом Феликс
спустился с бумагой и остатками пищи к ближайшей урне, которая, по счастью,
оказалась пустой, и со спокойной совестью вернулся на их любимую скалу.
Здесь можно было говорить обо всем на свете и даже лежать, провожая
взглядом облака и стараясь не замечать пролетевшие один за другим три
рейсовых космических корабля, эскадрилью турбореактивных самолетов и два
гелитакси. Несмотря на все это, были минуты, когда, глядя на пышные тела
облаков, можно было пофантазировать и увидеть сказочных чудовищ, пока
транзистор где-то рядом не начал информировать их о результатах последних
игр и они не поплелись, понурив головы, к оставленной ими машине.
- Есть ли у вас такое место, где мы с женой смогли бы провести несколько
дней совсем одни? - спросил Феликс у представителя туристского агентства.
- Вы мечтаете о невозможном, но наше агентство все-таки попробует
подыскать для вас что-нибудь похожее на то, что вам нужно,- ответил тот и
как-то странно посмотрел на Феликса, будто Феликс был психический больной,
сбежавший из соответствующей клиники. Без малейшей надежды на успех Феликс
вновь окунулся в уличный шум.
Неужели он обречен до конца дней своих слышать и запоминать наизусть
бесконечные рекламные объявления? Когда он был ребенком и учителя в школе
заставляли его учить таблицу умножения, у него хоть были дни отдыха. Но
теперь для него не осталось никакого просвета. Он то и дело ловил себя на
том, что, говоря с женой, пользуется словами и интонациями героев
телеэкрана. Да и вся жизнь его, коли уж на то пошло, вовсе не была его
жизнью: словно в теле его нашел приют не один мозг, а пятьдесят или более и
все они работают одновременно. Например, об интимной жизни соседок он знал
не меньше, чем их собственные мужья, и, если бы в один прекрасный день у
него появилось вдруг желание обмануть какого-нибудь из них, он оказался бы
в постели с женщиной, все тайны которой ему известны. То же самое произошло
бы и с его женой - как если бы он и она были обречены на вечное пребывание
в чужих постелях.
Отвлечься, отвлечься любой ценой! Но связанная с этим психическая
нагрузка была не по силам его организму, и это давало ему право искать
уединения.