"Генетический дефект" - читать интересную книгу автора (Рудер Алекс)

ЧАСТЬ 4. ДЖИММИ

— Я пришел не один, — сказал Поль, когда Уайт открыл перед ними дверь. — Извините меня за сюрприз.

— Все нормально, я ожидал чего-то подобного, — Джимми действительно не был обескуражен.

— Знакомьтесь: Дейвид Росс — ведущий специалист SVS, Матью Фрэнки — ведущий эксперт BGTI.

После обмена приветствиями и визитными карточками Джимми Уайт повторил свой обычный ритуал с напитками. Когда Поль убедился, что гости привыкли к несколько непривычной обстановке кабинета, он, обращаясь сразу ко всем, заговорил:

— Я давно работаю с INSC, — он сделал мгновенную паузу, заметив что Джимми слегка улыбнулся, — не секрет, что мне не нравится эта организация, но в последнее время они переходят все мыслимые и немыслимые границы. Более того, они способствуют тому, что и другие, пользуясь теми же методами, а в некоторых случаях и услугами INSC, делают, мягко говоря, очень некрасивые дела. Сенатор, — Поль повернулся к Джимми, — я попросил двух этих молодых людей рассказать вам кое-что из того, с чем они столкнулись во время работы. Если не возражаете, то начать я попросил бы Дейва.

Уайт подтверждающе кивнул и едва заметно подвинулся в кресле.

Дейв выдержал небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями, и начал рассказ о секретной разработке SVS. Подробности заняли у него с полчаса, включая и упоминание о готовящемся выступлении INSC. Изобретатель принципа действия новой программы антивируса остался за кадром. Когда он закончил, Поль мгновенно перехватил эстафету.

— Я хочу дополнить сказанное Дейвом одним маленьким штрихом. Думаю, ему это тоже приходило в голову, но… — Поль развел руками. — Применение новинки, которую здесь так подробно описал Дейв, не ограничивается только ловлей вирусов.

Представьте, обнаружить ее нельзя, это невидимка, ее присутствие никак не фиксируется, а значит, ее обладатель получает свободный и беспрепятственный доступ к абсолютно любой информации в любом компьютере или базе данных. Одно из двух: либо мы отказываемся от услуг Интернета и Е-мейла, либо приватной информации в сети больше не существует. После акции INSC, в случае ее удачи, мне трудно предсказать развитие событий, но то, что INSC получит неограниченную информационную свободу, а с ней и власть — я могу сказать определенно.

Два — один, не без удовлетворения отметил Поль. Поза Джимми по-прежнему ничего не выражала, но глаза… Поль отчетливо видел, что обычный прищуренный взгляд сквозь полуприкрытые веки исчез, Уайт смотрел на него пристально, с нескрываемым интересом. Зная, что сенатор, по обыкновению подумает еще минуты три, Поль решил не дать ему опомниться и снова атаковать.

— Но и это еще не все, — продолжил он, проглотив остаток виски, — INSC и так уже империя, и приближенным к императору уже позволяется очень многое. Прошу вас, Матью. Несмотря на то что Матью эксперт и официальное лицо BGTI, — обратился Поль к Джимми, — его история сугубо частная, прошу.

Матью хорошо усвоил практические советы Поля. Он был предельно краток, называл до поры до времени только факты, не сбиваясь на собственные комментарии, а перейдя к графикам, поясняющим картину происшествия, обошелся без непонятных терминов и определений. Поль старался не упустить ни малейшей реакции Уайта, в какой-то момент он заметил, как побелели костяшки его пальцев. Джимми мгновенно подался вперед при виде на положенных на стол исчерченных листков. Закончил Матью просто великолепно, Поль мысленно ему зааплодировал и поставил высший балл: — …еще бы месяц, — была его последняя фраза, — все отдал бы…

В кабинете повисла тишина. Дейв с неприкрытым ужасом смотрел на Матью. Уайт провел рукой по волосам, а потом необычно резко опустил ее на подлокотник. Поль затаил дыхание — момент был решающий. Если Джимми сейчас скажет “нет”, то это “нет” будет окончательным — никакой диск не поможет. Какое счастье, подумал Поль, что он отказался от своей грубой выходки. Мягко засвистел телефонный звонок, и Поль готов был заплакать от досады: чтобы так не вовремя.

— Да, — сказал сенатор, — да. Мое выступление в четверг. Да, время я вам позже сообщу.

Джимми положил трубку, и его глаза встретились с глазами Поля. Все, понял Поль, выступление состоится.

— Мое выступление в четверг, как вы и просили, — сказал Джимми Полю. — Точное время мы с вами уточним ближе к делу, но постоянно держите меня в курсе — днем и ночью, вы понимаете?

— Да, — ответил Поль, стараясь сдержать радость, — если что, вы немедленно будете поставлены в известность.

— Останетесь поужинать, или вас еще ждут дела? — вежливо спросил Уайт.

— Дела, — ответил Поль, — мы и так отнимаем у вас выходной день. Спасибо, Джимми, огромное спасибо!

От Уайта после короткого прощания все трое вышли молча. Уже в машине Дейв сказал:

— Я вам сочувствую, Матью, представляю, в каком состоянии ваша жена… Но вы молодец, если кто-то и сможет помочь, то это Уайт.

— Да, — поддержал Поль, — проняло Джимми, я его знаю немного — он кипел внутри, не смотрите, что реакции почти не было, он обычно только глаза приоткрывает, а тут дергался весь. Я тоже очень надеюсь, что все кончится благополучно, но основная драка еще впереди. Заедем к Сэму, обрадуем, — предложил Поль, — а то, небось, весь запас сигарет прикончил, его и не видно из-за дыма.

Поль не был далек от истины — Сэм подошел к окну на звук подъехавшей машины и окликнул их. Поль победно вскинул два пальца в виде буквы V, и тот просигналил в ответ рукой с поднятым вверх кулаком. Не успели прибывшие ступить на площадку, как Сэм налетел на Поля и расцеловал его, потом, обхватив Матью и Дейва за плечи, поволок их в квартиру.

— Окучили сенатора!? — закричал Сэм, не успели все усесться.

Поль прыснул, а за ним не смогли удержаться от смеха и остальные. Остановиться им было трудно — сказалось нервное напряжение, но постепенно все успокоились.

Поль вытащил из кармана платок и утирал вспотевшее лицо, а Дейв пытался размазать выступившие слезы.

— Подробности! — потребовал Сэм, забыв даже об обычном в таких случаях бренди, — в цветах и красках, как говорила моя бабушка! Эх, стоило постричься ради такого случая, в доме у сенатора не стыдно и пуделем быть.

— Все было на высшем уровне, — сказал Поль, — Дейв был великолепен, а Матью — сверх всяких похвал. Они не заметили, — он кивнул куда-то в сторону, — но Джимми просто трясся. В общем, в четверг его выступление в сенате, на втором заседании, — Поль посмотрел на Сэма.

— А подробности? — жалобно попросил тот.

— Потом распишу, поздно уже, — ответил Поль строго. — У вас есть какие-нибудь мысли относительно четверга?

— Есть у Дейва красивая демонстрация, — сказал Сэм обиженно, — говорит, как в театре. Если к ней Тейл приделать, да подработать немного, то должно хорошо получиться. День, я думаю, уйдет, чтобы с ней повозиться.

— Отлично, это то, что нужно, — перешел Поль на деловой лад, — я предлагаю вот что: завтра с утра перебазируйте свою электронику к Дейву… Знаю, знаю, что ты скажешь, — отмахнулся он от возмутившегося Сэма, — если уж ставить спектакль, то чтобы натурально было. Нельзя после всего на таких мелочах проколоться. Вторник — день прессы, с утра они аппаратуру притащат, все равно работать нельзя будет, а потом пробы проведем, посмотрим, что получится. Они, наверное, и всю среду еще прихватят.

Матью охотно согласился на любезное приглашение Поля подвезти его до дома. Он слабо представлял, что происходит. Несмотря на то, что он оказался в самой гуще событий, даже одним из главных участников, его не покидало ощущение нереальности. Все вокруг действовали по каким-то своим законам, ему не понятным, как будто он вышел на сцену со второго акта и обнаружил, что заменили спектакль.

Но, как ни странно, все обошлось, и публика ничего не заметила. Поль, как опытный режиссер, вытолкнул его из-за кулис и сказал: “Играй!” Матью и сыграл, даже неплохо сыграл, судя по отзывам, но черт возьми, как называется пьеса? Тысячи вопросов роились у Матью в голове, когда он сел в машину рядом с Полем, он несколько раз уже собирался открыть рот, но мысль ускользала. Они покрыли половину пути, когда Поль поинтересовался:

— Ваши впечатления, Матью, что вы обо всем этом думаете?

— Мне кажется, — Матью сделал неопределенный жест, — что я свалился с Луны. Если честно, то я ничего не понимаю.

Поль расхохотался. С минуту он только качал головой, потом, продолжая улыбаться, искоса посмотрел на своего пассажира.

— Помните, я сегодня сказал, что осада не поможет — штурм нужен, вот мы и штурмуем, одну крепостную башню уже захватили, не без вашей помощи, — Поль снова захохотал.

Матью был озадачен еще больше.

— И все-таки, Поль, что происходит? — спросил Матью, стараясь не выдать раздражения.

— Я не могу вам всего раскрыть, Матью, — сказал Поль после раздумья, — этим я подвергну риску не только успех всего дела, но и людей, в том числе Говарда.

Поверьте мне. Если в двух словах, то INSC готовит в четверг очень серьезную провокацию, которую мы имеем все шансы сорвать. Более того, вытащить на свет много неприглядных вещей, которые там творятся. В пятницу — критический срок для Говарда, и, не произойди этого наложения событий, я расценивал бы его шансы, как нулевые. INSC играет столь важную роль в вашем деле, что я не знаю, против кого бороться в первую очередь, вашего директора или INSC. О BGTI мы почти ничего не знаем, а сбор информации потребует времени, которого у нас нет, легальной информации, я подразумеваю, не той, что Сэм перехватил своими методами. Наш расчет, что удастся переиграть INSC, схватить их за руку, тогда и ваше дело можно протащить под шумок. Шумок-то мы постараемся сделать посильнее: пресса, ТВ, радио, у сенатора вы только что были — это самый крупный калибр.

Поль замолчал.

— Да, — только и выдавил из себя Матью.

— Не думайте, ваши выступления на этом не закончились, — они приехали, и Поль остановил машину, — подготовьте то же самое, что и сегодня, но для телевидения: слайды, компьютерные штучки какие-нибудь… Сможете за два дня?

Джимми Уайт давно готовился выступать в сенате, и в конечном итоге, его поставили на четверг. Перенести выступление на вторую половину дня было совсем не трудно — первая считалась предпочтительней, да еще вечерний прием в Белом Доме, перед которым каждый захочет отдохнуть, а не лететь сломя голову после драки за бюджет. Поль знал, к кому обращался. Уайт был из лагеря сторонников сокращения, он много и активно выступал на эту тему, его статьи достаточно часто появлялись в прессе, не брезговал он и теледебатами, и интервью на радио. Уайт избегал прямого упоминания INSC, но для тех, кто следил за событиями, было очевидно, что стоит за его словами.

Сообщение Поля о готовящейся акции INSC встревожило Джимми, достигни они своей цели, удар был бы очень чувствительный. Поражение в бюджетном споре отбрасывало и его самого, и его группировку далеко назад, и давало их противникам преимущество на предстоящих через год выборах. Уайт отнесся к ночному визиту Поля более чем серьезно, но, с другой стороны, он прекрасно понимал, что лучше потерять малое, чем все. На следующее утро, отменив к великому неудовольствию детей семейный выезд, он в срочном порядке назначил встречу своему, занимавшему высокий пост в ЦРУ, дальнему родственнику. Информационный шпионаж не был его областью, но он обещал постараться прояснить ситуацию. Задача затруднялась тем, что многих фактов Уайт не знал, а некоторые предпочитал держать в секрете. В итоге, его собеседник приблизительно понял, что требуется.

Вечером Джимми получил ответ: закрытая группа при AV-отделе INSC определенно существовала. Тематики этой группы не знал никто. Джимми охотно согласился на вторую встречу с Полем, пока так и не получившим никакого ответа, но у него был еще целый день, воскресенье, чтобы определить инициатора кампании в печати. Уайт не отходил от телефона почти до прихода гостей. Ему пришлось пройтись по трем пухлым телефонным книжкам, переворошить всю коллекцию визитных карточек — все было впустую. В какой-то момент он отчаялся и принялся обдумывать ситуацию.

Источник кампании был так надежно скрыт, что сам по себе этот факт уже вызывал подозрение. Джимми пришел к выводу, что Поль, скорее всего, прав. На его счастье, жена одного из приятелей по клубу работала в Таймс, она-то и узнала, что пятничная статья прибыла с курьером из INSC. Круг замкнулся, подумал Уайт, но интересно, с чем появится Поль на этот раз. Вразрез со своими принципами он оторвал от воскресного отдыха своего секретаря и попросил провентилировать возможность перенести выступление на вторую половину дня и немедленно сообщить о результатах. Время выступления уж во всяком случае никакого значения, кроме удобства, не имеет, а согласись он на предложение Поля — чем дальше, тем труднее будет изменить распорядок дня.

Специалиста из SVS он слушал вполуха, он мало понимал в технических деталях, а вот дополнение Поля заставило его насторожиться. Джимми отчетливо представил, что на предстоящих выборах запахло вторым Уотергейтом, который, в отличие от первого, импичментом закончиться не может. Он похолодел от одной мысли, что все его намерения станут известны политическим соперникам. Выиграет INSC схватку за бюджет или не выиграет — значения уже не имело, но если их не остановить, то концентрация силы в лагере противника достигнет критической точки. Уайт вспомнил последний доклад референта по вопросам информации — тот настоятельно советовал делать Logout каждый раз после просмотра электронной почты. Тогда сенатор не обратил на это внимания, референт обязан свои советы давать, он за это деньги получает. Сейчас Джимми оценил, что тот свое дело знает, если даже не удалось раскопать факты, референт почувствовал скрытую угрозу, носящуюся в воздухе, и предупредил его.

Когда Матью начал излагать историю рождения сына, Джимми подумал, что этот человек просто запутался в положениях генетического законодательства, положился на судьбу и проиграл. Уайт удивился — Поль не постеснялся привести его к нему, в то время как есть гораздо более серьезные вещи. Через пару минут, после упоминания о случае с отравлением, он поймал себя на том, что слушает с интересом. Джимми рассматривал Матью с нескрываемым любопытством. В середине описания проделок директора BGTI он с трудом подавил желание стукнуть кулаком по столу, только до боли сжал пальцы. Оказалось, что это лишь прелюдия: как могли эти скоты, зная, что существует шанс на достижение положительного результата, не попытаться продлить беременность — не укладывалось в голове.

Довершили дело эпизод с изъятием PTPIC и “генетический материал”. Джимми почувствовал, что нестерпимо чешется левая сторона затылка, что являлось признаком крайнего возбуждения.

Учитывая обстоятельства, он держался прекрасно, этот Фрэнки, только в самом конце у него прорвалось “… еще бы месяц…” Джимми Уайт принял решение еще до прихода гостей, но не спешил раскрывать свои карты. Во-первых, было интересно, какой сюрприз подготовил ему Крюгер, во-вторых, он свято придерживался золотого правила хорошего политика — не спешить. Ответный звонок секретаря пришелся на редкость вовремя. Специально так ни за что не подстроить, мысленно улыбнулся Джимми. Этот звонок позволил ему не давать прямого ответа, не сказать ни да, ни нет, оставив в полном восторге Крюгера, понявшего все по-своему.

Почему бы и нет, подумал сенатор, распрощавшись с гостями. Только надо себя обезопасить, подготовить запасной вариант. Завтра необходимо пройтись по уже подготовленной речи и разделить ее на две части. Первая пойдет в любом случае, а вот вторая — если у Крюгера что-нибудь сорвется, или INSC в последний момент не решится выступить. А над новым вариантом второй половины придется посидеть, ее никому доверять нельзя, неожиданность должна быть полной для всех, на то она и неожиданность.

Джимми вернулся в кабинет и критически оглядел свой компьютер. Это был Дфзещз далеко не самой последней модели, который он давно собирался обновить. Теперь, наконец, время пришло, и Уайт взял именной бланк и принялся набрасывать нужные дополнительные функции. В первую очередь VoiceFollower — недавно вышла новая версия, которую он видел при демонстрации. Второе — отделяющийся телеэкран с устройством приема спутниковых каналов и сенсорным программным переключателем, без всяких инфракрасных дистанционных пультов. Третье — двусторонний пейджер с кодированием сигнала, дающий защиту от перехвата сообщений. Джимми задумался, пожалуй, стоит купить новый компьютер и до четверга не включать его в Интернет, на всякий случай.

— Крюгер — хитрец, — подумал Уайт, — знает, на что публика больше всего клюет, вот и притащил Фрэнки. Хорошо если удастся отбить ребенка — бюджет бюджетом, а стать героем фантастической истории со счастливым концом ему не помешает.

Когда в понедельник утром Сэм открыл глаза, ему не захотелось вставать. Он даже закурил в постели, чего почти никогда не делал. Еще какой-нибудь час, и они погрузят его старушку в фургон и отправятся к Дейву. Уже вечером они отсоединили все кабели, сняли плохо закрепленные платы, чтобы не растряслись по дороге, и компьютер осиротел. Сэму было грустно. Он прекрасно понимал, что через пять дней, максимум, через неделю получит все обратно, но почему-то ему не давала покоя мысль, что придется создавать всю систему заново. Он знал наизусть каждую плату, каждый чип в системе, он создал ее сам, своими руками, продумал каждую мелочь по десять раз, и его старушка ни разу не отказала. Что он только не выделывал, какие бы совершенно невозможные, на первый взгляд, задачи не ставил, решение, в итоге, находилось, а с ним новые и новые добавки, новые расширения. В конце концов, система дошла почти до совершенства, он мог вытворять с ней все, что хотел, он бы пожертвовал чем угодно, лишь бы не расставаться со своей любимицей, но подходил решающий час.

Сэм вспомнил вчерашний рассказ Дейва о визите к сенатору. Когда Поль увез Матью, они наговорились всласть и обсудили последние события и план на сегодня.

Действия Поля были безукоризненны, как хороший гроссмейстер он продумывал ходы далеко вперед, играл партию предельно осторожно, но на ничью соглашаться не собирался. Они ковырялись с Дейвом почти до утра, ни на секунду не прерывая болтовню. За это время Сэм окончательно убедился в правильности выбора партнера для решающей схватки, — они мыслили одними категориями, им были дороги одни и те же вещи. Не стоило столько подтрунивать над Дейвом, подумал Сэм, но несмотря на это, тот не держал на него зла. Сэм встал и бросил последний взгляд на разоренный компьютер. Если они победят, к чему Сэм страстно стремился вот уже десять лет, возврата к старому все равно не будет. Сэм вспомнил о контракте: что делать с такой уймой денег? — Он легко мог бы и раньше заработать,… или украсть, — здесь Сэм усмехнулся, — сколько его душа пожелает, но привычный уклад жизни был ему дороже, возможность делать невозможное с точки зрения других привлекала его больше, чем любые блага.

Дейв позвонил, что выезжает, и Сэм стряхнул с себя меланхолию. Им предстояло по сценарию Поля поставить спектакль, который увидит весь мир. Сэма волновало только одно — программа, расхваленная Дейвом. Если она окажется непригодной, то срочно придется придумывать что-то еще, а в таком цейтноте напороть проще простого, найдется зловредный баг, который выползет в самый неподходящий момент.

Сэм успел одеться и не спеша выпить кофе, пока Дейв преодолевал утренний трафик. Переезд прошел нормально, и спустя пару часов они углубились в отвергнутое произведение стажера. Опасения Сэма оказались напрасными, программа действительно была неплохая, красивая, и в ней был шарм. Покопавшись в чужом коде, чего Сэм отчаянно не любил, он подправил сырые места и подключил Тейл Мониторинг вместо SuperVScan-а. Программа пошла, и еще несколько часов Дейв пытался всеми силами ее запутать, вылавливая баги. Наконец, он отвалился от компьютера и сказал:

— Все, не могу больше, в глазах рябит. Если что там и осталось, то завтра устроим демонстрацию прессе — по закону Мэрфи враз вылезет.

Сэм молча грыз палец. Получилось недурно, но он чувствовал, что не хватает последнего штриха мастера. Мультиэкранный режим, вот что не помешает, сообразил он, навесить штук пять экранов — и довольно, а основной пригодится для всяких неожиданностей. Пришлось вернуться к коду. Когда Сэм тоже почувствовал, что больше не может, Дейв уже валился с ног.

Поль также не терял даром времени, с утра он еще раз переговорил с обоими Питерами. Он детально объяснил Питеру ТВ, что от того требуется, и с облегчением понял, что имеет дело с мастером. Питер сразу ухватил идею Поля и обещал в течение дня подготовить нужную аппаратуру.

— Никаких операторов, — неоднократно подчеркнул Сэм, — только ты один. И чтобы ни одна живая душа не знала, откуда ведется передача. Пронюхай кто — все пойдет насмарку.

Покончив с организационными делами, Поль запросил медицинский файл Кэрол и акт об изъятии PTPIC Матью. Ответы не заставили себя ждать: файл Кэрол пришел, а насчет PTPIC какой-то чиновник из INSC прислал извинения за происшедшую ошибку и заверил, что через два часа компьютер вернут хозяину. Конечно, подумал Поль, все что ему надо, сукин сын директор уже сделал. Файл содержал факт применения АД-2000, но сведения о тестировании были неполными. Выходило, что проанализировали лишь две пробы — “шесть недель” и при рождении. Вторая и десятая, отметил Поль.

Он погрузился в раздумья, выходило так, что остальных восьми как бы и не существовало. Если принять во внимание все сказанное Матью, то получалось, что в файле нет ничего необычного, никаких признаков, что случай Говарда выбивается из всех известных теорий и фактов. Нет и участия BGTI сверх положенных в подобающих случаях анализов, но свидетельство ежемесячных визитов Кэрол в госпиталь — налицо. Получалось, всю ответственность за несчастный случай нес госпиталь, не забивший тревогу. Хотя, стоп — даты. Полный анализ пробы, взятой в шесть недель, был сделан через две недели после отбора, или через неделю после инцидента с АД-2000. Что это могло означать? Как-то нелогично: если подозрений на влияние антидота нет, то зачем вообще делать этот анализ, если они возникли, то какой смысл в анализе того, что было за неделю до происшествия. Никакой нормальной логикой этого не объяснить. Интересно послушать, что скажет главврач на эту тему, с диктофоном, конечно. Поль взялся за телефон. Ответ секретарши его не удивил — Фурье нет и не будет, встречу назначить она не может.

— Что дальше? — спросил себя Поль. — Файл Говарда ничего не даст, события будут отражены точно также.

Главный пункт из медицинского файла он получил — упоминание о АД-2000, неизвестно, почему главврач так себя вел, может просто боялся. Найти бы еще какую-нибудь ниточку в BGTI, которая выдержит, мгновенно не оборвется, и тогда можно попытаться распутать весь клубок. Надо поговорить с Матью, он должен знать все внутри, как свои пять пальцев. Поль снова потянулся к телефону.

Ответила Кэрол.

— А, Поль, это вы, что вы сделали вчера с моим мужем? — спросила она. — Он вернулся вечером сам не свой.

— Все нормально, он всех вчера превзошел, — ушел от ответа Поль, — можно его на минуту?

— Матью, расскажите мне, пожалуйста, о пробах, — попросил он, когда тот взял трубку, — обо всей бюрократии, с этим связанной. Кто дает указание взять пробу, кто заказывает тест и прочее. Кстати, PTPIC вам уже вернули?

— В дороге, позвонил кто-то из INSC, был очень вежлив. Это ваша работа?

— Моя, — не без гордости ответил Поль, — так что там с пробами?

— Смотря какими, “шесть недель” и при рождении госпиталь берет автоматически, они делают экспресс-тест и, если он подозрительный, сразу же запрашивают BGTI о необходимости полного анализа, который BGTI тоже делает практически всегда. Во всех остальных случаях анализ инициирует эксперт, даже при вступлении в брак его не делают автоматически — закон, при сочетании некоторых групп риска обязывает, но направление выдает только эксперт и ни кто иной. Еще эксперт может затребовать любую пробу из любой клиники для повторного анализа или для других целей.

— Эта бюрократия открыта? — с надеждой спросил Поль.

— Для меня — да, а что? — Матью пока не мог понять, к чему клонит Поль.

— Как только получите обратно PTPIC, выясните, кто заказывал тесты, все, кроме последнего, и не забудьте про Logbook, точно так же, как вы копировали отчеты из архива.

Интересно, думал Поль, выйдет что-нибудь или нет. Через час Матью перезвонил:

— Клингстон, во всех случаях — это вам что-то дает?

— Лучше бы это был не он, — Поль хотел сказать “директор”, но решил не произносить вслух. — Спасибо, пока все.

Опять стрелочник виноват, но секретарши ему вроде не положено, подумал Поль, можно попробовать.

— Клингстон в отпуске, — ответили ему, — с сегодняшнего дня.

— Так, — сказал себе Поль, — интервью откладывается, Штеукзщд его искать не будет, не сейчас, по крайней мере.

Положение складывалось парадоксальное: то, что он обнаружил, было отнюдь не ниточками, а довольно крепкими веревками, и при ведении обычного дела Поль бы вполне удовлетворился настолько успешным началом. Если все так обычно, пусть кто-нибудь объяснит полное отсутствие логики в действиях медперсонала. Но в его распоряжении было три дня, ну четыре, от силы, а чтобы заполучить нужных свидетелей — пойди открой дело, потом разыщи их неизвестно где… Определенно, стандартный путь отпадал, оставалось лишь уповать на четверг.

Этот вторник Дейв позже вспоминал как самый кошмарный день в своей жизни.

Начался этот день обычно. Они с Сэмом встали и не торопясь позавтракали. Его жена и дети перебрались на неделю к родственникам, но холодильник еще не успел опустеть. Поль предупредил, что с утра должна приехать пресса, и друзья с некоторым любопытством ожидали прибытия корреспондентов. Они милые ребята, обещал Поль, но сделайте скидку на профессию — это Поль добавил персонально Сэму.

Поль, однако, появился раньше, а с ним два здоровенных бугая.

— Эти? — спросил один из них, кивая на хозяина квартиры и его гостя.

— Нет, ваши подопечные еще не прибыли, — поспешно ответил Поль. — Еще для двоих место найдется? — обратился он к Дейву.

— Найдется, — ответил Дейв, с сомнением оглядывая неожиданных визитеров. — Это кто такие? — отозвал он Поля в сторону.

— Любопытных отваживать, и за Питерами приглядят, мало ли что, да и аппаратура тяжелая, таскать помогут. Не волнуйся, они с виду такие, а так это лучшая охрана, которую я знаю. — Поль похлопал Дейва по плечу. — Потерпите три дня, страховка не помешает.

Поль знал, что говорил. Охранники сделали так, что их было не видно и не слышно.

Они тихо уселись в детской, и все мгновенно забыли об их существовании.

— Что нового? — спросил Поль Сэма.

— Хочешь взглянуть, на что вчера день убили?

— Давай, пока время есть.

Поль остался доволен демонстрацией. Зрелище действительно получилось красивое.

Оставался открытым только один вопрос: как все будет смотреться на экране телевизора? — Но это уже забота Питера.

Корреспонденты слегка запоздали, но Поль и не думал волноваться. Он видел, как к дому подъехал миниавтобус с занавешенными окнами, ничем не отличающийся от многих других, может, только количеством антенн на крыше, но кого это волнует.

Питеры сперва поднялись в квартиру налегке, чтобы оценить обстановку. Поль представил всех присутствующих, включая охрану. Питер ТВ воспринял ее присутствие, как должное, но Санди Питер насторожился и посмотрел на бугаев неприязненно. Питер ТВ не стал терять времени и принялся распоряжаться. Он мгновенно задействовал не только телохранителей, но всех остальных для переноски аппаратуры, а сам занялся распаковкой с колес. Через пятнадцать минут Дейв не узнал свою квартиру: кабели, коробки, штативы, камеры, освещение. Для пульта управления, который дюжие охранники с трудом затащили наверх, в комнате места уже не нашлось, и его разместили в холле.

А дальше начался настоящий кошмар. Питер ТВ занялся расстановкой камер и света, доведя до исступления даже терпеливого Поля. Он двигал технику по сантиметру здесь и там и никак не мог успокоиться. Дейв строил Полю страшные рожи, а Сэм начал тихонько скулить, только охранники оставались невозмутимыми. После того как Питер ТВ угомонился, Поль повел всю команду в ресторан. Обед прошел почти в полном молчании — Питер так всех замотал, что сил ни у кого не осталось.

После обеда Дейв на своей шкуре понял, что значит быть кинозвездой. Питер заставил его перепробовать все костюмы, а к некоторым он возвращался по нескольку раз, он вертел его нещадно туда и сюда, снова передвигая аппаратуру.

Состояние спальни и платяного шкафа описанию не поддавалось. Дело дошло до проб только к вечеру, когда освещение снова переменилось. Дейв попытался взбунтоваться, но был быстро укрощен Полем, насилу оттащившим вышедшего из себя Питера ТВ. Санди Питер откровенно скучал, работы ему пока не находилось. Он лениво давал советы своему огрызающемуся коллеге, пока не был изгнан из “студии”.

Наконец, ко всеобщему облегчению, Питер ТВ удовлетворился результатами и перешел к пробам. Очень быстро выяснилось, что демонстрационная программа — гораздо лучший актер, чем возненавидевший Питера Дейв. Она, по крайней мере, прилежно повторяла дубли и не ругалась. К полуночи все уже падали с ног, и Поль, скрепя сердце, смилостивился. Работа шла слишком медленно, по его мнению, но торопить Питера ТВ он не решался.

— Разрешите откланяться, — объявил проскучавший почти весь день Санди Питер, но не тут-то было.

— Все остаются ночевать здесь, — спокойно возразил ему Поль.

— Что?! — не поверил своим ушам Санди Питер, — я не ослышался? Что это значит?

— Это значит, что все остаются ночевать здесь, — повторил Поль. — До четверга, и в интересах дела, и в целях личной безопасности.

— А если я не согласен?! — Санди Питер вознамерился подняться, но почувствовав движение одного из крепких ребят, остался сидеть.

— Не далее, как три дня назад я получил от вас обещание выполнять все мои требования, — ледяным голосом проговорил Поль, — это было условием вашего участия в этом деле. И что же? — он смотрел на Санди Питера в упор.

— Но не мог же я подумать, что ты собираешься держать нас под арестом? — не унимался тот.

— Вот что, — не терпящим возражений тоном отрезал Поль, — мне достаточно и того, что два нужных мне человека уже исчезли неизвестно куда с неизвестно чьей помощью. Я не хочу дальнейших сюрпризов. Надеюсь, это всем ясно? — он обвел взглядом присутствующих.

Последнее заявление произвело впечатление. В комнате установилась напряженная тишина. Сэм первым пришел в себя и спросил:

— Кто же это пропал? — Матью?

— Неважно в данный момент, — Поль бросил на него уничтожающий взгляд, — если кто-то не понимает, насколько серьезными вещами мы занимаемся, то в четверг поймет, а сейчас поздно уже объяснять. И задний ход давать поздно, раньше надо было думать, прежде чем обещания давать.

— Можно домой-то позвонить, а то жена морги станет обзванивать? — смирился Санди Питер, поняв, что с бугаями ему нечего тягаться.

— Девяносто секунд и только с этого телефона, — Поль достал из кармана аппарат. — А твой телефон до четверга не работает, — добавил он, обращаясь к Дейву. — Помоги всем разместиться, завтра Питер нам снова задаст, похлестче, чем сегодня.

Выбрав момент, Сэм подловил Поля на кухне и, понизив голос, повторил свой вопрос:

— Что происходит, Поль, я-то могу узнать?

— Можешь, конечно, но как ты додумался при всем народе орать?

— Так что случилось?

— Понимаешь, я всего-то послал два осторожных запроса: файл Кэрол и PTPIC Матью, — как результат, главврача госпиталя и Клингстона второй день найти не могут, даже следов никаких. Приятели этих ребят ищут, — Поль кивнул на дверь, — а работают они хорошо, я их давно знаю.

Сэм призадумался, он принялся искать кофе, но остановился на полпути.

Обернувшись к Полю, он спросил:

— С Матью, я надеюсь, все в порядке?

— Не волнуйся, за ним присматривают те же ребята. Я ему не сообщал, конечно, — добавил Поль после паузы. — Здесь снаружи тоже есть еще несколько человек.

Сэм был ошарашен. Он сам какое-то время принимал все меры предосторожности, но потом, не обнаружив ничего подозрительного, бросил. Может и напрасно, подумал он.

— С Матью ты разговаривал?

— Вчера, но если что, мне бы моментально сообщили, — Поль и себе налил кофе.

— Помешать нам не могут? — спросил Сэм с тревогой в голосе.

— Хороший вопрос, — усмехнулся Поль. — Другое частное агентство — определенно нет, они между собой не дерутся. Полиция — тоже вряд ли, там сейчас осторожнее стали, в политические дела не лезут. Реальная угроза существует только со стороны ФБР, улик у них никаких быть не может, но операцию сорвать они способны.

— У них есть на это шансы?

— Шансы есть всегда и у всех, но для этого они должны, прежде всего, связать дело Фрэнки с INSC, а связь здесь очевидна. Меня они хорошо знают, я уже жалею о своих запросах. Ключевые свидетели исчезли, если они этим удовлетворятся, то прекрасно, все равно за день процесс не выиграешь. Главное, чтобы никто не пронюхал о нашем контрударе, но я такие предосторожности принял — сам видишь, даже телефонами с одним приятелем поменялся, на всякий случай, — Поль замолчал.

— Медленно все двигается… — снова начал он через минуту, — но достаточно, что один Питер нервный, — Поль улыбнулся, — не стоит и второго заводить, ему еще Дейва укрощать.

— В этом я ему помогу — опыт есть, — у Сэма немного отлегло от сердца, если Поль шутит, то дела не так плохи. — “Эпидемия” ваша не подведет, проверяли?

— Проверяли, но Мэрфи свои законы не отменял, только поправки все время протаскивает, — несмотря на усталость, Сэм не отказал себе в удовольствии пошутить.

— Ладно, пошли спать, завтра тоже день тот еще будет, — Поль поднялся и вышел из кухни.

Сэм остался допивать кофе. Денек действительно выдался суматошный, но Питер отлично знает, что делает, его съемки — просто замечательные, подумал Сэм. Прав Поль, надо идти спать. Движения в квартире не было, все, кроме него, уже улеглись. Сэм пошел в ванную и забрался под контрастный душ. Выключив воду, он погрузил лицо в полотенце и застыл.

— Черт, — пронеслось у него в голове, — уже сутки я не знаю, что творится в Интернет.

Сэм похолодел, у него давно вошло в привычку неусыпно следить за командой и главными источниками опасности, а сегодня со всей этой кутерьмой совершенно выпустил события из-под контроля. Спать много не придется, подумал Сэм. Наскоро вытершись, он отправился обратно к компьютеру, но не успел переступить порог комнаты, как перед ним выросла крепкая фигура.

— Извините, — сказал охранник.

— Какого черта, — возмутился Сэм, — здесь я решаю, что делать.

— Извините, — повторил охранник, но не двинулся с места.

Забыв, с кем имеет дело, Сэм сделал попытку оттолкнуть стоящую у него на пути фигуру и в тот же момент оказался на полу, лицом вниз и в наручниках.

— Извините, — сказал охранник в третий раз.

Он поднял шипящего Сэма с пола, поставил на ноги и, крепко придерживая за плечо, потащил к Полю на выяснение. Поль оторвал голову от подушки, посмотрел на вошедших и затрясся от смеха. Ему даже пришлось зажать в зубах угол одеяла, чтобы не перебудить весь дом. Охранник освободил Сэма от кандалов, но смотрел недоверчиво.

— Что он натворил? — продолжая давиться от смеха, спросил Поль.

— Компьютер, — односложно ответил телохранитель.

— Сэм мой основной партнер, выполняйте все, что он сочтет нужным, если он захочет куда-нибудь поехать — отправляйтесь с ним, а на свое место пришлите другого. Спокойной ночи, — сказал Поль и снова покатился со смеху.

Сэм получил, наконец, доступ к компьютеру и уселся перед экраном. У телохранителя не было особого выбора, кроме как устроиться в углу — в остальных комнатах спали.

— ОК! Работа есть работа, — сказал ему Сэм, он успел остыть и не сердился.

Первым делом Сэм восстановил программу наблюдения за Тейлами, активизировал Watchdog и по привычке подключил его к динамику. Тейла на терминале Клингстона не было. Сэм послал новый, но он вернулся — терминал не был включен.

— Старые новости, — сказал Сэм вслух, — это мы и так знаем.

Следующий аларм фиксировал активность на терминале Матью. Сэм наскоро проверил, что происходит, — Матью занимался подготовкой своей части шоу, ничего постороннего на терминале не было. Третий сигнал пришел из INSC: “изменение конфигурации” — расшифровал Сэм свои иероглифы. Это было что-то новое. Сэм подобрал соответствующий Тейл и запустил его взамен “наблюдателя”. После сообщения о смене караула свежий Тейл прислал новую структуру сети INSC. Сэм отправил ее на печать, взял с принтера тонкую пачку листов и только тогда сообразил, что старые данные хранятся дома.

— Мне нужны мои материалы, — обратился он к охраннику, — поехали, раз уж Поль велел в сопровождении.

С порога Сэм вернулся к компьютеру и запустил “эпидемию” — пусть поработает, решил он, еще немного погонять не помешает. Когда они вышли из подъезда, сопровождающий сделал знак, и из припаркованной поодаль машины вышел человек.

После короткой беседы он скрылся в подъезде.

Машину вел молчаливый спутник Сэма. В первый раз с личным шофером еду, не без кокетства подумал Сэм, но его мысли сразу же вернулись к INSC. Что это может быть — Клингстона, что ли, выкинули, предположил Сэм. Он включил лампочку и углубился в распечатку. Клингстон был на месте, из конфигурации его не убрали, а других гипотез у Сэма не было. Войдя к себе, он вытащил бренди и предложил своему спутнику. Тот вежливо отказался. Плеснув немного в стакан и оставив бутылку на столе, Сэм отправился на поиски старой конфигурации, которую лишь недавно проверял. Сличив обе, Сэм понял, что в сети INSC появился новый сервер.

— Обратно, — скомандовал он, — и побыстрее, если можно. “Побыстрее” возымело действие: обратная дорога заняла в два раза меньше времени и подарила парочку щекочущих нервы моментов. Сэм взлетел наверх через три ступеньки. Watchdog злобно заливался на предусмотрительно уменьшенной громкости.

Сэм в два прыжка оказался у экрана и понял, что главные события он прозевал.

Шесть Тейлов прокричали перед смертью в недолгий период его отсутствия, но первый раз это случилось без ведома хозяина. Сэм взвыл от досады. Он плюхнулся в кресло перед компьютером и посмотрел на экраны с “эпидемией”. На одном из них прослеживалась цепочка из шести белых мигающих флажков.

— Работает, зараза, — пробормотал он.

Все шесть точек, в которых появились чужие Тейлы, принадлежали AV-отделу INSC.

Из осторожности Сэм послал в каждое из шести мест по “разведчику” — ничего.

Тогда он восстановил обычных “наблюдателей” — тоже все спокойно. “Эпидемия” постепенно сменила цвет флажков с белого на зеленый, свидетельствующий о работе наблюдателей. Сэм облегченно вздохнул и взялся за новый, доселе не появлявшийся в сети сервер. Процедура повторилась: сначала “разведчик”, потом “наблюдатель”.

Демонстрационная программа ответила появлением нового зеленого флажка, продолжившего цепочку тех шести, что меняли цвет.

Сэм вскочил с кресла и закружил по комнате под удивленным взглядом своего нового приятеля.

— Явно первый выход в Интернет, — сказал он себе вслух, — приспичило же тебе, идиоту, именно в это время домой податься, все самое интересное проворонил. — Сэм выругался.

Он осторожно пробрался в спальню и разбудил Поля, который спросонья подумал, что у Сэма опять проблемы с охраной.

— Лежи пока, не вставай, но есть новости, — сказал Сэм, — в сети прорезались чужие Тейл-ы, или вирусы, если хочешь, которые на том же принципе работают.

— Давно? — Поль сел на кровати.

— С час назад, я в это время домой ездил за старыми распечатками, возвращаюсь, а тут шабаш полный — Тейлы лают, “эпидемия” флажками мигает… Кстати, новый сервер они подключили, скорее всего, для этих целей.

— Ошибки быть не может?

— Издеваешься? — Я сутки ни до чего не дотрагивался, только перезапустил программу, и на тебе.

— Слушай, утро уже почти, тебе бы поспать надо — завтра свалишься, а твоя голова нам пригодится, — Поль встал и накинул рубашку. — Я вот что предлагаю: давай разбудим Питера, пусть включит камеры, как раз на “эпидемию” они хорошо настроены. Если вирусы из INSC полезут, то завтра на видео посмотрим. Как?

— Отлично, лучше не придумаешь, если мне только заснуть удастся.

Питер ТВ не разобрал с первого раза, что от него хотят, однако беспрекословно поднялся и пошел включать камеры. Когда он закончил, Сэм еще раз объяснил ему, что происходит. Кивнув, Питер улегся обратно и сразу уснул. Сначала Сэм хотел устроиться на ночь рядом с компьютером, он даже попросил охранника помочь перетащить кровать. Тот резонно возразил, что придется двигать камеры, и Сэм, оценив обстановку, согласился лечь в соседней комнате. Не успел он устроиться, как Watchdog снова ожил. Сэм вскочил и бросился к экрану — Тейл с нового сервера исчез.

— Поспать не дадут, — проворчал Сэм, — неймется им по ночам.

Проверка показала, что сервер на самом деле отключили от сети. Сэм посидел некоторое время у компьютера и вернулся в постель. Сон не шел, Сэм пытался найти причину такого поведения противника. Будь он на их месте — чего бы он опасался?

Чужих Тейл-ов? — Но индикатор сделать очень просто, его “наблюдатели” выполняют такую функцию, здесь нет ничего сложного. Или они боятся выпустить ситуацию из-под контроля? — Более правдоподобно. Как он сам сделал бы такой вирус: послал бы Мейл с начинкой, который сперва генерирует еще 2–3 таких же и шлет дальше, и только потом начинает хулиганить в компьютере. Адреса вторичных Мейлов должны выбираться случайно, иначе распространение очень быстро прекратится. Но тогда есть шанс, что они раньше времени разбегутся по сети, а подготовка, видимо, еще не закончена.

— В четверг, при демонстрации, каждому вирусу надо дать выпустить следующую серию дальше, а потом — убивать, — подумал Сэм, засыпая.

Джимми Уайт начал новую неделю с того, что вызвал референта по информационным вопросам. Тот был приятно удивлен, так как последняя их встреча состоялась около двух недель назад, а Джимми не часто отвлекался на не слишком важные, по его мнению, дела. Вопрос о том, почему он посоветовал каждый раз выполнять Logout и отключаться от сети, застал его врасплох. Референт как мог объяснил, что это самая обыкновенная мера предосторожности против постороннего проникновения в компьютер и кражи информации. Он чувствовал, что Уайт, обычно достаточно пренебрежительно к этому относящийся, чем-то озабочен и задает слишком много вопросов, понятных каждому школьнику. Усмехаясь про себя, референт отнес это к “буфетным” разговорам сенатора, однако отвечал он подробно и терпеливо. В какой-то момент он почувствовал, что Уайт вдруг охладел к им самим затронутой теме, и, скомкав конец объяснения, закруглился.

— Я хотел бы купить новый компьютер, — заявил Уайт после паузы, чем еще больше удивил референта.

Очень приличная модель стоила меньше, чем костюм Джимми, уже не говоря о нарядах миссис Уайт, но попытки убедить сенатора, что его Дфзещз безнадежно устарел, референт давно забросил. Получив список необходимых функций, референт почувствовал себя польщенным — ему стоило большого труда уговорить сенатора на демонстрацию VoiceFollower, программы просто незаменимой при публичных выступлениях. Программа выдавала, по мере необходимости, следующую порцию речи, ориентируясь на уже произнесенный текст. Референт также сделал Джимми комплимент за телеэкран — видеть себя со стороны в прямой трансляции не помешает. От пейджера он пришел в восторг, до этого Уайт додумался сам, а получать по ходу выступления замечания и советы из зала было остроумной идеей. Сенатор вырос в глазах референта, особенно он отметил сенсорный переключатель вместо дистанционного управления — мало ли кто двигает туда-сюда установленные на сцене телекамеры и другую технику, а случайное совпадение сигналов очень даже возможно. Пообещав доставить все во второй половине дня, референт ушел.

Проводив его взглядом, Джимми занялся речью. Он довольно быстро прошелся по первой ее части и убедился, что она подходит в любом случае. Это будет самая странная речь из когда-либо прочитанных, подумал он, одно начало и два совершенно разных конца в зависимости от обстоятельств. Первый вариант, умеренный, уже был написан, осталось подготовить второй, радикальный вариант, включающий в себя и запрос о деятельности INSC, которого добивался Крюгер. За набросками плана этого варианта Уайт провел все время до возвращения референта.

Они вместе занялись освоением программы. Уайт прочитал пару страниц, чтобы VoiceFollower адаптировался к его речи и определил ее темп. В дальнейшем, в зависимости от времени, отпущенного докладчику, Follower станет изменять скорость подачи материала на экран с целью стопроцентного использования времени и окончания речи секунда в секунду по регламенту. Отдельное окно на экране также индицировало как текущее время, так и время до конца выступления. Специальный параметр давал оценку понятности произношения слов, была еще тысяча возможностей, от которых Джимми отмахнулся.

Когда настройка была закончена, Уайт неожиданно спросил, как можно по ходу выступления заменить один кусок речи на другой, совершенно независимый. Референт удивился, такой возможности программы он не знал. Немного поискав, он позвонил в фирму-производитель. Там он получил детальные объяснения и совет — не пользоваться данной функцией, лучшее, что они могли предложить: подготовить отдельные файлы и вызывать их по мере надобности. Представитель фирмы долго извинялся за недоработку.

Весь вечер и весь следующий день сенатор писал радикальную часть своей речи. Он никого не принимал, отменил до четверга все второстепенные встречи, интервью и выступления. Секретарю были даны строжайшие указания насчет телефонных звонков.

Поль мог гордиться тем, что попал в один коротенький список соединяемых мгновенно в компании с Президентом Соединенных Штатов.

Крюгер позвонил в среду утром и сообщил, что есть новости.

— Приезжайте, — коротко ответил Джимми, и Поль примчался менее чем через час.

— Сегодня ночью INSC впервые провели испытания в Интернет, — сказал он сразу после рукопожатия, — мы их засекли, но видели только результаты.

— А само развитие событий вы не наблюдали? — спросил сенатор.

— Прозевали, — сокрушенно посетовал Поль, — но если репетиция повторится сегодня ночью, то снимем на видео.

— Хорошо, — Уайт протянул Полю пейджер, — если мы не увидимся до моего выступления, а я очень хотел бы посмотреть ваше видео, вот пейджер. Когда акция INSC начнется, и вы убедитесь, что развитие событий необратимо, пошлите мне сообщение — я получу его на своем компьютере и перейду к следующей части, содержащей запрос относительно INSC. Также у меня будет возможность увидеть, есть ли на ЕМ трансляция вашего корреспондента. Запомните, без его трансляции и без вашего сообщения запроса не будет. Вы говорили, что начало предположительно в 14.28, я начинаю ровно в 14.00, и если до 14.35 не получу обоих подтверждений, то продолжаю обычную речь. — Сенатор против обыкновения смотрел на Поля в упор, — вы принимаете мои условия?

— Принимаю, — ответил Поль, у которого не было другого выхода.

— И еще, — добавил сенатор, — вы намереваетесь дать свою часть в прямой трансляции — неплохо было бы и с моей поступить точно также. Я понимаю, что любая кабельная фирма не станет давать сенатора в течение восьмидесяти минут, но если вы сумеете их уговорить, то выйдет действительно хороший спектакль.

— Политик, мать твою… — подумал про себя Поль. — Я постараюсь, — ответил он Уайту, — это и в моих интересах.

— Не забудьте про мое условие, — напомнил сенатор напоследок.

После того как Поль вышел, Джимми задумался: сегодня Крюгер был совсем другой.

Видимо, ночные события — не выдумка, до этого в его интонациях присутствовала неопределенность, совершенно исчезнувшая этим утром. Как ни фантастична история, а похоже, все правда.

Что же делать с Фрэнки — переключился Уайт на почти завершенную речь. Конец получится замечательный, да и в качестве реального примера связи INSC с другими учреждениями хорошо подходит. Самый выигрышный момент — это, конечно, Фрэнки-младший, бюджетные споры публике давно надоели, а здесь свежая детективная история с сентиментальным сиропом — такое все любят. Стоит попробовать, риска почти никакого, в отличие от INSC, а результат может превзойти все ожидания.

Распрощавшись с сенатором, Поль по дороге обратно заехал за Матью. Обнаружив в машине постороннего, Матью недоуменно посмотрел на Поля.

— Все в порядке, — улыбнулся Поль, — это охрана, не мешает, знаете ли… Кстати, уже два дня, как вас они тоже взяли под свою опеку — вы не заметили?

— Нет, — удивленно ответил Матью.

— Отлично, так и должно быть, они прекрасно работают, — сказал Поль не стесняясь второго пассажира.

— Вы так и не сказали, куда мы едем, — поинтересовался Матью.

— Ох, извините, ради Бога, — спохватился Поль, — к Дейву, с которым вы были у сенатора. Мы там небольшую студию оборудовали, хотим и вас снять. Если завтра каша заварится, то не до того будет.

Войдя в квартиру Дейва, Поль услышал страшный крик и застал совершенно неожиданную картину. Телохранители стояли спиной к спине, разделяя оравших на пару Питеров с одной стороны и Сема с Дейвом с другой. После появления на пороге Поля шум стих.

— В чем дело? — поинтересовался Поль.

— Да работать мешают! — нервно заявил Питер ТВ.

— Это мне мешают, — вновь закричал Сэм.

— Тихо! — повысил голос Поль.

Выяснилось, что проснувшись раньше всех, Сэм занял место у экрана компьютера, которое Питер ТВ по своему замыслу предназначал Дейву. Вознамерившись продолжать съемки, Питер попытался прогнать Сэма, но Дейв принял сторону друга. Санди Питер проявил солидарность с коллегой и восстановил равновесие. Неизвестно, до чего дошло бы, не вмешайся ребята из охраны.

Поль мгновенно оценил ситуацию и нейтрализовал Санди Питера, бросив Матью ему на растерзание. Затем он попросил перетащить стоящий без дела домашний монитор Дейва и запустить на нем что-нибудь по-цветастее, чем полностью удовлетворил режиссерские запросы Питера ТВ. Отозвав в сторону двух друзей, Поль потряс кулаком и предупредил:

— Попробуйте только пикнуть еще, нашли тоже время, детский сад какой-то.

— А… — открыл рот Сэм.

— Инцидент исчерпан! — рявкнул Поль и Сэм замолчал.

Как ни странно, дело пошло гораздо лучше, чем накануне. Нет худа без добра, подумал Поль, утренняя свара выпустила пар и снизила внутреннее напряжение.

Скоро он заметил, что Дейв перестал спорить по каждому пустяку с Питером и полностью ему подчинился. Питер ТВ не замечал даже Сэма, находящегося в метре от него. Сэм ассистировал, он раскрашивал сигнальные флажки “эпидемии” в различные цвета, сообразуясь с пояснениями Дейва. Параллельно Сэм продолжал свои наблюдения за подопечными. После бурной ночи утро выдалось тихим — нигде ничего подозрительного.

— Что это, затишье перед решающим сражением? — думал Сэм.

Голодный до сенсаций Санди Питер высосал из Матью все соки. Отвалившись, как вурдалак, он мечтательно заявил вошедщему Полю:

— Отличные заголовки выйдут, а это правда все?

— Ты что, сдурел совсем, еще не понял, что мы не на съемках популярного кино? — вскинулся Поль.

— Понял, но не верится как-то.

В этот момент к ним присоединились и остальные, только Сэм остался у экрана.

— Что скажешь? — спросил Поль у Питера ТВ.

— Неплохо, — сдержанно ответил тот и кивнул на Дейва, — из него телезвезду сделать можно, если сопротивляться не будет.

— Звезды все с норовом, — не остался в долгу Дейв, — хобби у них такое — съемочную группу доводить.

— Видали, не родился еще, а туда же! — возмутился Питер под общий смех.

Поль почувствовал, что пришло время обеда, но на этот раз, он заказал его домой, побоявшись выводить своих подопечных наружу. После короткого перерыва Питеры поменялись клиентами: Дейв перешел на радио в руки Санди Питера, а Матью, слегка посмеивавшийся за обедом над Дейвом, стал пробоваться на телевидении. Несмотря на опасения Поля, вторая половина дня закончилась без эксцессов. Питер ТВ выключил камеры, погасил освещение и устало спросил:

— Есть в этом доме что-нибудь алкогольное?

— Конечно, — ответил Дейв, и скоро все расселись в гостиной с бокалами в руках.

— Теперь уже никакая INSC нам ни к чему, — проговорил Питер ТВ, рассматривая жидкость в стакане, — столько материала снято…

— Это точно, — подтвердил Санди Питер.

— Но — но, — сурово одернул их Поль, — вам что, с ФБР хочется дело иметь?

— Шутка, — сказал Питер ТВ, но никто не засмеялся.

— Итак, — перешел Поль к делу, — каковы твои возможности? Ориентировочное время начала — 14.28, ты можешь выйти Live в 14.30?

— Да, без проблем, мы же канал новостей — что попадется, то и даем, если землетрясения какого не будет, то эфир — мой. Сигнал желательно начать минут за 20–30, чтобы накладок не было, а так ничего особенного, знай себе — снимай, — Питер ТВ пожал плечами.

— Землетрясение… А ты можешь устроить, чтобы с 14.00, сразу после новостей, дали Live Джимми Уайта, он выступает завтра со своей программой? — закинул удочку Поль.

Питер ТВ поморщился.

— Наш редактор этого не любит, он и президента Live с трудом выпускает, а Уайта… Нет, никаких шансов нет, зритель как политика больше трех минут видит — с канала бежит. А если на морду Уайта еще и рекламу крема после бритья насадить…

Раздавшийся хохот не дал Питеру договорить.

— А если ты пообещаешь редактору сюрприз в середине речи Уайта, то согласится? — настаивал Поль.

— Черт его знает, может быть. Если хорошо пообещаю, то, может быть, и согласится.

— Скажи, как бы это совместить твой репортаж с речью Джимми — еще один оператор нужен, или режиссер? Как, вообще, такие вещи делаются?

— Проще простого — в режиме разделения экрана, но только звук может быть только один, тут стерео не поможет. — Все опять засмеялись. — Есть, правда, одна новинка специально для таких типов, как Уайт. Если он не жмот и купил VoiceFollower, то можно подключить его компьютер к студии, и текст пойдет субтитрами, а во второй половине будет звук.

— Отлично, лучше не придумать, я сам ему куплю Follower, в случае чего, — обрадовался Поль. — Редактора вашего завтра постарайся убедить, обещай все что хочешь, но не выдавай раньше времени. У тебя что? — спросил он Санди Питера.

— Воскресный номер — само собой, а завтра я смогу на радио час отбить с 16 до 17. Нет, — сказал он, подумав, — лучше с 17 до 18 — все домой едут, радио слушают.

Если у него хорошо получится, — Санди Питер кивнул на коллегу, — то они поумирают все от зависти, канал мгновенно освободят. Вообще-то, в пятничный номер Таймс тоже можно успеть — пока еще их собственные борзые на след выйдут, а тут готовые интервью.

— Прекрасно, — Поль встал и позвал телохранителей. — Завтра все ваши будут здесь.

Как только репортаж выйдет в эфир, сюда набежит добрая половина журналистов. На один вечер я хочу оградить главных героев от чрезмерного внимания, хотя это и трудно. Диспозицию вы хорошо изучили — проведите короткий инструктаж, что к чему, чтобы накладок не было, — Поль вспомнил давешнюю ночную историю и улыбнулся.

— Мистер Крюгер, — впервые обратился к нему один из охранников, — вы и правда рассчитываете свалить INSC?

— Свалить — не свалить, — Поль задумался, — а крылья им укоротить рассчитываю. А что?

— Вы очень смелый человек… Поставить все на карту не каждый может. Я хочу вам сказать, мы сделаем все, что в наших силах, и не только потому, что вы платите нам деньги.

Отойти от компьютера Сэм отказался категорически. Все увещевания Поля наталкивались на его твердое “нет”.

— Достаточно, что одну репетицию я проворонил, а сегодня ожидается генеральная.

Надо быть последним идиотом, чтобы дать INSC лишний шанс, — заявил он, и Поль понял, что дальнейшие уговоры не имеют смысла.

— В конце концов, сниматься он не будет, а черные круги вокруг красных глаз ничью эстетическую натуру не заденут. Только бы он реакции не потерял, разные возможны сюрпризы, — Поль оставил его в покое.

Без дела Сэм быстро заскучал. Все мыслимые и немыслимые приготовления он завершил днем, а теперь лениво и беспорядочно стал запускать старые игры. Не то чтобы он их сильно любил, но они помогали ему расслабиться и отключиться.

Сначала он погонял по экрану лохматое чудовище, довольно быстро загнав его в угол и аннигилировав, потом выиграл рыцарский поединок и пострелял в цель. Затем расправился с бандитами при помощи лазерного пистолета и решил полетать. Сделав несколько бочек и мертвую петлю, он из пике всадил пару ракет в самолеты противника, когда Watchdog забил тревогу.

— Начинается? — спросил Сэм охранника, с интересом наблюдавшего воздушные баталии.

Сэм не ошибся, однако вместо ожидаемого им появления дополнительного сервера исчез из Интернет один из существовавших ранее. Сэм встал и, на всякий случай, запустил камеры, чему он днем научился у Питера. Через некоторое время исчез еще один, за ним — третий, за третьим — четвертый. Сэм насторожился — действия INSC были пока не ясны. “Эпидемия” один за другим гасила флажки, что свидетельствовало о прекращении поступлений сигналов от Тейл-ов. Постепенно INSC избавила Интернет от своего присутствия за исключением одного единственного сервера.

— Сейчас! — подумал Сэм, но ошибся.

Последний оставшийся в INSC Тейл сообщал об изменении конфигурации. Сэм решил подождать: соваться в оставшийся сервер было опасно — можно выдать себя раньше времени, иди знай, на какой стадии находится противник. Через десять минут Сэм похвалил себя за правильное решение — почти одновременно прорезались все исчезнувшие Тейлы, но конфигурация сети INSC стала иной. Все было на месте, но связь с внешним миром была только через этот последний сервер, служивший Gateway для остальных. Сэм сообразил, в чем дело, даже мысленно сделал комплимент готовившему эту акцию. Во-первых, чтобы провести испытания, надо исключить возможность выхода вируса наружу, а на одном компьютере это сделать гораздо легче. Во-вторых, когда начнется настоящее дело, то именно из этой точки все и поползет. Конечно, они для правдоподобия обязаны будут поразить его вирусом, может быть, даже еще два — три, но остальные останутся нетронутыми.

Сэм снова поднялся и проверил камеры, которые исправно работали.

— Очень хорошо, — удовлетворенно заключил он, — есть прекрасно визуализированное доказательство подготовки вирусной атаки, остается лишь зафиксировать само событие.

Долго ждать ему не пришлось. Он заметил, как зеленый флажок сменился мигающим белым одно временно с тявканьем тревоги. Постепенно все флажки за исключением Gateway стали белыми. Не ускользнул от внимания Сэма и тот факт, что порядок прохождения вируса изменился — вместо цепочки он стал совершенно случайным.

— Все, — подмигнул Сэм охраннику и выключил камеры, — репетиция состоялась. Если Поль с утра заинтересуется, то пусть смотрит этот диск, а я свой сон заслужил.

Утром решающего дня Кэрол открыла глаза, и ее взгляд упал на противоположную стену. Солнечный зайчик сидел на той самой ветке, которая некогда принесла ей так много радости, а потом жестокое разочарование. Кэрол заплакала, она всеми силами старалась сдержаться, чтобы не разбудить мужа, но ее приглушенное рыдание все же вырвалось. Матью, еще не вполне проснувшись, мягко обнял ее и еле слышно спросил:

— Что?…

Кэрол, кивнув на картину, разрыдалась в полный голос. Матью молча гладил ее по волосам, по плечу, тихонько прижимал к себе и не знал, что сказать. Сам он всю неделю хоть как-то действовал, хоть что-то предпринимал — она же и вторую неделю просидела дома, ожидая развязки. Матью уже и не знал, на что надеяться. Все эти интервью и съемки, холодное, чисто профессиональное любопытство корреспондентов казались ему чем-то мелким, несущественным, какой-то пустой игрой совершенно чужих людей, ничего общего не имевшей с их Говардом. Им овладело чувство бессилия, ему самому захотелось разрыдаться также, как в детстве, в полный голос, не сдерживая себя, как рыдала Кэрол. Все его действия и поступки казались никчемными, лишенными смысла, и он жалел теперь, что пошел на поводу у Сэма, а позже и у Поля.

С усилием, сглотнув подступившие слезы, Матью сдержался. Он продолжал автоматически гладить прильнувшую к его плечу Кэрол. Может, еще не все потеряно, может же произойти чудо, и запрос сенатора сыграет свою роль? Если кто и может помочь в данном случае — то только он. Обладает же он и властью и авторитетом, да и производит неплохое впечатление, не то что эти циники-корреспонденты.

Кэрол, все еще всхлипывая, слегка отпрянула от него и спросила:

— Когда это кончится, Мат? Я больше не могу, я не выдержу этого кошмара, — она снова прижалась к его плечу.

— Когда? — подумал Матью, — завтра — последний срок, если сегодняшний день ничего не принесет, то завтра будет поздно. А если… — мелькнула у него шальная мысль, — ведь сегодня в десять он должен быть у директора, еще не поздно. Если он предъявит ему ультиматум: либо им возвращают Говарда, либо вся история идет в прессу?

Матью вспомнил свою последнюю встречу с директором. Теперь ему было абсолютно ясно, почему его поведение показалось столь странным — директор боялся, и его страх был почти неприкрытым. Он не зря льстил и пугал Матью одновременно. Цель директора была очень простой — заставить Матью отказаться от собственного расследования. Директор прекрасно понимал, что не сможет предотвратить доступ к медицинскому файлу Кэрол, это было неотъемлемым правом, а тогда… Тогда становятся очевидными два неоспоримых факта: наличие АД-2000 и странные ежемесячные пробы. На деле ничего не стоило связать пробы с визитами Кэрол в госпиталь, и все становилось на свои места. Директор — не дурак, он наверняка, точно так же как и Матью, сначала не поверил полученным результатам, но потом понял, что они означают. Если давно официально признанные лабораторные исследования в инкубаторе ничего не стоят, и решающее влияние оказывает связь плода с организмом матери, то рушатся основы как теории, так и практики, проводимой BGTI на протяжении многих лет. Из создавшейся ситуации могло быть два выхода: скрыть происшедшее с Говардом и продолжать, как ни в чем не бывало, или опубликовать эти результаты и поставить под вопрос деятельность BGTI за последние годы.

Директор хочет купить его молчание? — Что ж, оно продается, но цена будет только одна — Говард, на другую он не согласится.

Матью вылез из-под одеяла и начал одеваться. Времени было впритык, только выпить кофе и успеть доехать до BGTI. Кэрол перестала всхлипывать и подняла голову от подушки.

— Ты куда-то собираешься? — спросила она глухо.

— Ты забыла? — Сегодня у меня встреча с директором, — Матью продолжал одеваться. — неделю назад он назначил мне встречу на сегодня ровно в десять часов.

— Но о чем ты собираешься с ним говорить, ведь это он виноват в том, что случилось?

— Об этом и собираюсь, он же боится меня, как ты не понимаешь?!

— Он?.. Боится?.. Тебя?.. — Кэрол села на кровати.

— Конечно, боится — все эти недомолвки, намеки, одна история с PTPIC чего стоит, — Матью набросил пиджак и вышел из спальни.

— Мат, не езди на эту встречу, не надо, — Кэрол, как была в одной рубашке, выбежала за ним в кухню, — ты только все испортишь.

— Что я могу испортить? Лишу пикантной истории двух писак? — Так они себе еще найдут, — Матью налил воду в кофейник.

— А сенатор, он же обещал помочь? — не отступала Кэрол.

— Если бы он обещал! — А то выслушал так спокойно и не сказал ни да ни нет. “Не хотите ли поужинать?” спросил, когда на прощание руку пожимал. Не знаю, что этот Крюгер в такой восторг пришел, наверное, вида подавать не хотел, что ничего не удалось.

— Мат, не езди, я прошу тебя, я не хочу тебя отпускать, — Кэрол обняла Матью сзади за плечи и прижалась к нему. — Я не могу тебе доказать, не могу переубедить, но, понимаешь, директор не тот человек, они понимают только силу, ты его не остановишь… Не езди, Мат… — Кэрол снова начала всхлипывать.

— Вот именно, он чувствует силу — это наш последний шанс, — Матью разжал объятия Кэрол и двинулся к выходу. — Пожалуй, не стоит задерживаться, пока с ней опять не началась истерика, — подумал он, закрывая за собой дверь.

В машине Матью несколько успокоился, у него было достаточно времени, чтобы собраться с мыслями и обдумать предстоящий разговор. Кэрол права в одном, думал он, такие люди уважают силу, а он проявлял слабость на предыдущих встречах.

Теперь он этого делать не будет, надо сразу показать, что он не боится директора и знает всю его подноготную. Матью отчетливо вспомнил свой первый разговор с директором в день рождения Говарда. Директор тогда сказал: “Я знаю, что произойдет дальше, если вы будете разбирать отчет лично, — вы получите тот же результат, а после этого, начнете искать слабые пункты у компьютера и найдете их. Истина будет за вами, так как вы найдете и укажете все проблематичные места нашей методики”. “…Истина будет за вами…”- сказал тогда директор, и вновь, как и в тот день, сидя в неторопливо движущейся по городу машине, Матью окончательно понял смысл сказанной фразы. Директор знал тогда то, что Матью лишь предстояло узнать, а он, директор, не хотел этого, пытался всеми силами предотвратить. Поль, конечно, помог, думал Матью, но решающий шаг он должен сделать сам — здесь никто ему уже не поможет, ни Поль, ни Сэм, ни сенатор Джимми Уайт.

Для Уайта четверг начался с приятной неожиданности. Перенос его выступления с утреннего заседания на дневное не прошел незамеченным и был расценен как ловкий тактический ход. Его оппонент, выступавший в тот же день был уверен, что Уайт выберет утренние часы из-за приема в Белом Доме и оставит ему послеобеденное время. К тому же, секретарь Джимми задолго начал зондировать почву относительно первой половины дня. Представитель противоположного лагеря предполагал выступить после Уайта и в противовес ему, но не хотел слишком рано обнаружить свои намерения, чтобы не спугнуть Уайта. В итоге оппонент проиграл, и будет вынужден выступать перед Джимми. Утренний доклад секретаря о борьбе за расписание обрадовал Джимми, он счел это благоприятным знаком и пришел в приподнятое настроение.

Вторым приятным известием было то, что несмотря на долгие и настойчивые попытки, противной стороне так и не удалось организовать Live ни на одном канале телевидения. Добьется Крюгер трансляции или не добьется — особой роли не играет, но если сумеет, то это основательно укрепит позицию Джимми. Интересно, подумал Уайт, состоится ли сегодня акция INSC? — Перехватить ее в самом начале, нанести упреждающий удар было прекрасной идеей, но осторожность не помешает, к тому же, если Крюгер не ошибается, и эта новинка с электронной почтой может иметь такие далеко идущие последствия, то осторожность не помешает вдвойне.

В четверг утром Крюгер снова позвонил ему и сказал, что готов показать видео, но Уайт отказался. У него уже не оставалось времени, так как он предполагал присутствовать и на утреннем заседании.

— Очень хорошо, — ответил он Полю, — наш уговор остается в силе. Я жду от вас сигнала до 14.35. Других новостей нет?

— Пока нет, — Крюгер поставил ударение на “пока”,- вы пользуетесь VoiceFollower?

— Да, — ответил сенатор, — с ним что-то не так?

— Все в порядке, просто замечательно, если News Channel попросит вас соединить с их студией ваш компьютер, то не отказывайтесь, но запомните, только News Channel. Никому, кроме них, ничего не давайте и не обещайте — гоните прочь, могут быть самые разные предложения — не поддавайтесь ни на что, даже если News Channel не появится.

— Это я вам обещаю, — ответил Уайт, понимая, что Поль начал действовать. — До свидания, желаю удачи в 2.30.

Звонок Поля добавил Джимми адреналина. Он почувствовал запах хорошей драки, не спонтанной уличной драки, а заранее спланированного сражения, шансы выиграть которое весьма высоки. Сенатор сел в машину, как обычно, на заднее сиденье и еще раз пролистал на компьютере радикальный вариант второй части выступления.

Получилось неплохо. Уайт и сам страстно желал, чтобы произошли ожидаемые события. Поль с самого начала заинтриговал его, а потом, даже когда почувствовал сопротивление, действовал предельно корректно, не давил, не пытался запугать, давал почти только одни голые факты. В чем ему, однако, не откажешь, так это в подборе фактов, но и не мудрено, он же адвокат, причем из лучших.

Джимми посмотрел на сидящего рядом с водителем секретаря — вот кому придется туго, удайся сегодняшнее мероприятие. Обычно Уайт доверял секретарю любые сведения, не держал от него особых секретов, наоборот, старался даже советоваться, или по крайней мере, делать вид, что советуется. Такая политика приносила свои плоды, но на этот раз дело было из ряда вон выходящим, слишком важным, чтобы идти на ненужный риск. Достаточно одного неосторожного слова…

Сенатор и думать не хотел об этом. Но когда буря поднимется, секретарь окажется в сложном положении. Ясно, что его разорвут на части корреспонденты, Джимми улыбнулся — ничего, как-нибудь выживет. Главное, чтобы Поль не подкачал.

В четверг утром Полю не спалось. Он знал, что сделал все необходимые приготовления. Самое трудное — это просидеть полдня в бездействии в ожидании 14.28. Его мысли вращались вокруг Матью. Допустим, все пройдет нормально, думал он, не произойдет фатальных накладок в игре с INSC, и Джимми выполнит свои обещания. Что дальше? — ведь ближайшая цель не удар по BGTI, а Говард. Времени останется совсем мало — сутки, максимум 36 часов, нужно срочно что-то предпринимать, но что? Очень многое зависит сейчас от Джимми, если он упомянет о случае с Говардом в своем выступлении, то естественно предположить, что это дело войдет в сенаторский запрос. Тогда — легче, имея запрос за спиной, можно обратиться напрямую к прокурору штата. А если нет? — В этом случае шансы резко падают. Все, что они смогут сделать — это в любом случае запустить записанное вчера интервью Матью в надежде, что оно не пройдет незамеченным, но лучше, чтобы Уайт выступил. Давить на Джимми глупо, напоминать тоже глупо, можно только надеяться на его впечатления от визита. Поль вздохнул и решил вставать — все равно больше не уснуть.

Остальные обитатели квартиры еще спали. Для утренних газет было слишком рано, телевидение наверняка гоняет вчерашние новости. Здесь Поль вспомнил, что телевизор он не включал уже несколько дней, и вчерашние новости тоже могут что-нибудь дать. В коридоре его окликнул телохранитель.

— Мистер Крюгер, я вижу, вы уже встали. Сэм просил передать вам диск, тот, что он ночью снял.

— Надо же, совсем забыл, — мысленно отругал себя Поль, — Сэм наверняка всю ночь не спал.

Поль взял диск и вставил его в видео. Просмотрев ночные съемки, он задумался.

Обычному зрителю снятый фильм почти ничего не говорил, но это лучшее, что можно было сделать. Придется Дейву давать пояснения в прямом эфире, иначе будет непонятно. Но выйти Live не каждый может, практика нужна и крепкие нервы. С нервами у Дейва вроде ничего, а вот практики нет совсем. Возможно, придется брать инициативу в свои руки, надо хотя бы быть готовым к этому. В окно Поль увидел, что привезли газеты, и решил прогуляться до киоска. Таймс не опубликовал ничего интересного, даже о старом вирусном деле почему-то ничего, несмотря на то что сегодня ровно десять лет со дня осуждения “пациентов”. Поль листал газету, пока не наступило время позвонить Джимми. Придется еще раз ехать к нему с диском, если он так хочет убедиться в реальности намерений INSC.

Реакция Уайта обрадовала Поля, даже не сам факт нежелания смотреть фильм, а интонация, с которой это было сказано. Поль понял, что со стороны Джимми сюрпризов опасаться нечего, только дело Матью остается под вопросом. Постепенно квартира оживала. Питеры, лениво потягивая кофе, обсуждали общих знакомых, пересыпая речь шутками и ругательствами. Охранники, в отличие от предыдущих дней. постоянно висели на телефоне, координируя действия всей группы. Дейв то отвечал на вопросы телохранителей, то вмешивался в беседу Питеров, только Сэм отсыпался после ночных бдений. Отлично, подумал Поль, никто не психует и не действует на нервы остальным, так бы и дальше.

Когда зазвонил телефон, Поль недоуменно посмотрел на него. Номер принадлежал его приятелю, получившему новую линию только накануне. Никто этого номера не знал, он еще не был внесен в книгу. Кто может звонить, кроме владельца, подумал Поль, с сомнением берясь за телефон. Он не ошибся, это был его приятель.

— Поль, — сказал он, — мне за последние пять минут три раза позвонила какая-то истеричная дамочка, тебя разыскивает, никак не хочет верить, что попадает не туда. Кэрол Фрэнки тебе о чем-то говорит?

— Да, — ответил Поль, — спасибо.

Это было что-то новое, до сих пор Кэрол не вмешивалась, несколько вскользь брошенных фраз и вопросов — не в счет. Поль решил разбудить Сэма, тот должен лучше знать своего приятеля и его жену.

— Кэрол нас разыскивает, — сказал Поль, не успел Сэм как следует проснуться.

— Угу, — промычал Сэм, — и что ей надо?

— Номера-то у нее нет — приятелю звонила на мой телефон, говорит, в нервном состоянии.

— Давай, — Сэм сразу, понял к чему клонит Поль, и протянул руку за телефоном.

— Сэм, — сказал он, когда Кэрол схватила трубку в середине первого же звонка.

— Сэм, как хорошо, что этот тип вас нашел, — сказала Кэрол довольно ровным голосом, и у Сэма отлегло, — Матью поехал в BGTI.

— Зачем? — по инерции спросил Сэм.

— На встречу с директором, неделю назад он назначил ему на сегодня в десять утра.

— Так и что, пусть поговорят, — никак не среагировал Сэм. — Матью поехал в BGTI, к директору, — протранслировал он тихо Полю.

Поль нахмурился, он отнял у Сэма аппарат и сказал:

— Кэрол, это Поль. Вы не знаете, зачем он вообще поехал, и как давно?

— Минут двадцать назад, я очень не хотела его отпускать, но он вбил себе в голову, что сможет убедить директора отдать нам Говарда, сказал, что директор должен его бояться.

Поль еще более помрачнел, только этого не хватает.

— Я попыталась его удержать, — повторила Кэрол, — но Матью ничего слушать не хотел, даже оттолкнул меня. Собирался кофе пить — бросил и убежал.

— Хорошо, — сказал Поль, — спасибо, что нашли меня. Не волнуйтесь, мы подумаем, что делать.

Кэрол повесила трубку и опустилась в кресло. Несколько минут она просидела ни о чем не думая, потом почувствовала холод и заметила, что кроме ночной рубашки на ней ничего нет. Она вернулась в спальню и начала медленно одеваться. Последнее происшествие не давало покоя. Она очень редко спорила с Матью, и это были даже не споры, а скорее обмен мнениями. Ни один из них не принимал сколько-нибудь важных решений, не посоветовавшись с другим. Сегодня утром Матью не захотел даже выслушать ее, просто оттолкнул, как чужую, и убежал, хлопнув дверью. Это было совсем на него не похоже. Кэрол испугалась, таким она видела его впервые. Она испугалась в первую очередь, за него самого, что он сгоряча наломает дров и попадет уже в совершенно безвыходное положение.

Никогда прежде Кэрол не делала таких отчаянных шагов, не пыталась препятствовать Матью любой ценой — не было необходимости. Матью всегда прислушивался к ее мнению, и если не соглашался, то приводил веские причины. Полчаса назад он просто отодвинул ее с дороги, как мешающий на пути предмет. Кэрол действовала почти инстинктивно, она нашла визитную карточку Поля и не задумываясь набрала номер. Ответил ей кто-то незнакомый, сказал что произошла ошибка. Кэрол набрала номер второй раз, и снова то же самое. Здесь была какая-то нестыковка — набирала она правильно, а Поль не такой человек, что позволит себе ошибки на визитной карточке, к тому же, при втором разговоре Кэрол почувствовала еле уловимое колебание на другом конце линии. Позвонив в третий раз, она решительно потребовала хотя бы передать Полю, чтобы срочно позвонил.

В итоге ее настойчивость была вознаграждена, минут через пять позвонил Сэм, но если сам он никак не прореагировал на ее сообщение, то Поль совершенно определенно насторожился. Если кто-то и может непредвзято оценить ситуацию, то только он, подумала Кэрол. Возвращаясь к утренней ссоре, она поняла, что кроме эмоций, в ее позиции ничего не было, просто директор BGTI не тот человек, которого можно легко переубедить или запугать. Судя по тому, как он действовал до сих пор, все шаги были рассчитаны далеко вперед. Кэрол боялась, что у него еще многое припасено про запас на случай непредвиденных обстоятельств. Здравый смысл подсказывал, что Матью делает фатальную ошибку, что он, скорее всего, находится в состоянии аффекта. Кэрол отметила про себя, что за все их довольно долгое супружество ничего подобного и близко не было.

Кэрол мысленно вернулась на две недели назад. Она с самого начала почувствовала неладное. Ребенок родился живым и здоровым — это она сама видела. Принимающий роды врач поздравил ее и обещал, что через несколько часов Говард будет с ней, в ее комнате. Вместо этого ей дали снотворное в капельницу, а утром медсестра упорно смотрела мимо, уговаривая ее, что все в порядке. Потом появился Матью со своим сообщением о тесте, и последующие события она помнила очень смутно.

Осталось лишь одно стойкое впечатление, что Матью боится. Не то чтобы он боялся уже свершившихся событий, а боится за себя, за свою судьбу, за свое будущее.

Кэрол хорошо знала, какое значение имели отрицательные результаты теста. По логике вещей, Матью был прав, когда говорил, что сделать ничего нельзя, но за этим стояла какая-то недоговоренность, какой-то другой страх. Она чувствовала это.

Раздавшийся телефонный звонок заставил Кэрол вздрогнуть. Звонил Поль. Он сказал, что они перехватили Матью по дороге в BGTI и, что Кэрол была абсолютно права, когда дала ему знать.

— Он немножко… взвинчен, — как бы подбирая слово, добавил Поль, и Кэрол поняла, что не ошиблась. — Будет лучше, если за ним кто-нибудь присмотрит.

— Вы считаете, что он нуждается в этом? — спросила Кэрол.

— Лучше не рисковать, — ушел Поль от прямого ответа. — А вы больше на телефонные звонки не отвечайте, — он помолчал о чем-то раздумывая, — вы можете одеться и через пять минут спуститься вниз?

— Да, но зачем? — не поняла Кэрол.

— Вас встретит мой человек и отвезет к нам, так будет лучше. Если директор BGTI пришлет кого-нибудь выяснить, где там Матью, лучше, чтобы вообще никого не было дома. Так как?

— Пожалуйста, — согласилась Кэрол, — вам виднее.

— Вот и хорошо, — Поль явно почувствовал облегчение.

У подъезда, не успела Кэрол сделать и шага, ее действительно встретил человек. У Кэрол сложилось впечатление, что он давно находился около их дома, во всяком случае, не чувствовалось тепла от мотора. Перед Кэрол открыли дверь, усадили на заднее сиденье, и машина плавно тронулась. Кэрол отметила, что приняла такой оборот событий как должное. Она подумала, что максимум через полчаса увидит Матью, и не знала, как он ее встретит. И без объяснений Поля было очевидно, кто его выдал. Однако, постепенно Кэрол вернулась к прерванным размышлениям.

Из сомнамбулического состояния ее вывел визит Сэма неделю назад. Оказалось что, они находятся в гуще событий, хлынувших на Кэрол лавиной, как из прорванной плотины. Ее поразило наложение роковых случайностей, приведшее к катастрофе, но больше всего удивил Матью. Много лет она его знала совсем другим, собранным, уверенным в себе преуспевающим ученым, она и представить не могла, какие секреты были у Матью от всего мира и от нее в том числе. Кэрол вспомнила слова Сэма: “Вы ведь простили Матью”,- сказал он, — “я видел”. В тот момент она испытывала сложные чувства, ей казалось, что такое невозможно простить никогда — ставить на карту жизнь ради карьеры. Более того, он рисковал не своей жизнью, а жизнью ребенка, ее ребенка, и это просто не укладывалось в голове.

Инстинктивный жест, когда она обняла Матью, вырвался независимо от ее сознания.

Кэрол не хотела делать ничего подобного, но когда Матью с таким трудом дошел до конца своего рассказа-исповеди, она почувствовала, как он нуждается в поддержке, не в словах утешения, не в прощении, а именно в чувстве, что он не один. Кэрол поддалась первому порыву и теперь жалела об этом. Ее жест был принят за прощение и Сэмом, и Матью, каждый из которых понял его по-своему. Сэм догадался, чего ей это стоило. Не желая бередить рану, он лишь слегка намекнул ей об этом. А Матью… Кэрол глубоко вздохнула — Матью воспринял все как должное. Кэрол вспомнила, как долго не могла успокоиться в тот день. Зная, что никогда не увидит сына, еще очень слабая после родов, она едва перенесла удар, нанесенного Матью. Она искала у него поддержки и утешения, но лицо мужа ничего не выражало, кроме страха и стыда перед Сэмом.

Молчавший всю дорогу спутник что-то сказал.

— Что? — очнулась Кэрол от своих мыслей.

— Приехали, — повторил сидевший за рулем человек, — но если вы боитесь подниматься со мной наверх, я позвоню Крюгеру.

— Нет — нет, все в порядке, — поспешно сказала Кэрол, она сообразила, что водитель понял ее медлительность по-своему.

Кэрол внутренне напряглась — неизвестно, как Матью воспринял ее действия. Она не знала, что еще можно от него ожидать, и покидала машину не без колебаний. Поль встретил ее в дверях, а через секунду появился и Сэм.

— Кэрол, очень рад вас видеть, — сказал Поль, — молодец, что позвонили.

— Еще какой молодец при таком муже, — вставил Сэм, — он чуть было все не развалил.

— Где он? — спросила Кэрол. — Разве он не здесь, я была уверена…

— Ему бы отдохнуть, он слегка переутомился вчера, — сказал Сэм серьезно, но глаза его смеялись, — не беспокойтесь, получите его вечером или завтра утром.

— Но где он? — Кэрол не поняла ни слова.

— О нем позаботятся, — ответил Поль, — как позаботились только что о вас. Как прошла поездка?

— Нормально, а кто это?

— Телохранитель, он с понедельника у вашего дома. Разве Матью ничего не сказал? — удивился Поль. — Только благодаря тому, что один из них сопровождал вашего мужа, нам и удалось его остановить.

Кэрол промолчала, снова сюрпризы, и снова Матью не счел нужным предупредить ее.

— Располагайтесь, — сказал Поль, — думаю, через несколько часов все прояснится. — Дейв, — крикнул он, — принимай гостью. Что же мы стоим в коридоре, проходите, располагайтесь где удобно.

— Так это квартира Дейва, того самого, с которым Матью был у сенатора, — догадалась Кэрол.

Больше всех ей обрадовался Сэм. Он проводил ее в гостиную, усадил, предложил свой любимый кофе и, вообще, играл роль хозяина. Внешне все было очень спокойно, но Кэрол почти физически чувствовала висящее в воздухе напряжение. Она перезнакомилась со всеми обитателями квартиры и вернулась в кресло в гостиной.

Снова ожидание. Кэрол смертельно устала ждать — эти последние часы обещали быть самыми трудными. К ней подсел Санди Питер.

— Миссис Фрэнки, вы не согласитесь на интервью? — спросил он.

— Не сейчас, — ответила она, — если все закончится хорошо, то обещаю, — Кэрол умоляюще посмотрела на Питера.

Питер понял и ретировался. Остальные тоже оставили ее в покое. Мысли Кэрол ушли далеко в прошлое, она вспомнила историю своего замужества, свадьбу, первое совместное путешествие в медовый месяц. С самого начала она привыкла полагаться на Матью. С ним было легко, он никогда не мелочился, никогда не спорил по пустякам, умел уступать. Он умел и любил доставлять ей радость и делал это легко. Ему вообще все давалось легко, иногда даже слишком легко. Кэрол не придала большого значения упорному нежеланию Матью иметь ребенка. Она отнесла это сопротивление в разряд временных, возрастных, думала, что Матью просто не готов, не созрел еще для этого. Теперь она поняла, что за его упорством крылась совсем другая причина — все тот же страх за себя и свою карьеру. Кэрол помнила, как переменился Матью после возвращения из Флориды, временами ей казалось, что рядом с ней совсем другой человек. Исчез какой-то внутренний тормоз, и появилась беззаботность, которой она не замечала раньше. Этому тоже есть своя причина, с горечью подумала Кэрол, — тот самый первый экспресс-тест во Флориде.

Кэрол не поверила Матью, когда он сообщил, что Сэм обещал помочь. Не прибавила ей надежды и первая встреча с Полем. Вторая, в воскресенье, немного развеяла сомнения, забрезжил какой-то слабый лучик, но Кэрол боялась верить чему бы то ни было. Ее мысли снова вернулись к Матью, к исследованию, которое он провел, изучая результаты тестов Говарда. Она испытывала странное чувство: с одной стороны, Матью сделал все, что от него требовалось, даже более того, взять хоть реакцию Крюгера, а с другой, она не могла отделаться от ощущения, что для Матью данное исследование ничем не отличалось от сотни других, может даже было интересней.

Поль вывел Кэрол из раздумья.

— Скоро начнется, — сказал он, — вы позволите включить вам телевизор, так будет удобнее.

— Пожалуйста, — ответила она и подумала: “Неужели уже почти два часа?” Поль принялся искать нужный канал, и когда в углу экрана появилось лого News Channel, положил пульт переключения на ручку ее кресла. Погода мало интересовала Кэрол, она не принадлежала к клубу зрителей, способных слушать сводку каждый час в надежде, что бюро прогнозов смилостивится и отменит, наконец, свою сплошную облачность. Когда исчезли спутниковые карты со стрелками, диктор объявил об изменении в программе: на ближайший час Live шел Джимми Уайт. В тот же момент из соседней комнаты раздался радостный возглас Сэма:

— Уломал-таки, сукин сын, что я говорил, а?

Ровно в два часа пошли трехминутные новости, сразу же за ними на экране появился зал заседаний. Выступление еще не началось, но сенатор Уайт уже стоял рядом с трибуной, ожидая, пока закончатся манипуляции с его компьютером. Через полминуты он взошел на трибуну и обвел глазами зал, камера дала его лицо крупным планом.

Кэрол и раньше натыкалась на отрывки его выступлений, но сразу же меняла канал, теперь она смотрела на сенатора с интересом. Посторонний наблюдатель вряд ли мог заметить что-нибудь необычное, но хорошо знающий Джимми человек непременно отметил бы этот взгляд. Уайт не имел привычки смотреть в зал, обычно он читал свою речь почти не отрываясь от бумаги и никогда не использовал компьютер. Когда он хотел сделать паузу, то переводил взгляд на одну из камер, но никогда не искал глазами кого-нибудь в зале.

Речь сенатора ничем не отличалась от любой другой речи, по крайней мере, Кэрол не могла уловить разницы. Она попыталась вслушаться, но смысл ускользал от нее.

Бюджетные проблемы интересовали ее только в плане налогов, которые они бесконечно платили, и которые шли неизвестно на что.

— Начнем сигнал? — спросил Поль в соседней комнате, и Кэрол не удержалась на месте.

Она незаметно встала в дверях и стала наблюдать за действием. Питер ТВ включил передачу и взял микрофон. Потом он вышел в холл к пульту — в комнате ему делать было нечего. Питер улыбнулся Кэрол, жестом пригласил ее поближе и стал проверять связь со студией. Через несколько минут он убедился, что все идет нормально.

— Слушай внимательно, — сказал он кому-то в студии, — я выйду Live между 14.30 и 14.35. Когда я дам сигнал, мгновенно ретранслируй его в канал, но не выбрасывай Уайта. Ни в коем случае не прерывай трансляцию, кто бы там не командовал. У меня разрешение от редактора и подтверждение от шефа. Репортаж идет при любых обстоятельствах, прервешь — из-под земли вытащу и убью.

Кэрол засмеялась, но опомнившись, прикрыла рот рукой.

— И еще учти, я начну съемку минут за десять и дам ее, как-будто это Live, по мере необходимости будет включаться реальный живой Live, помни об этом и не удивляйся. Все понял? — Питер улыбался.

Он заговорщически прижал палец к губам и подмигнул Кэрол.

— Отлично, — произнес он в микрофон, — я не сомневаюсь.

— Когда начнем? — спросил Питер Поля.

— В 14.20, есть еще четыре минуты. Ты готов? — спросил он Сэма.

Сэм не ответил, он сидел в кресле вполоборота и смотрел прямо на нее, но у Кэрол создалось впечатление, что он о чем-то сосредоточенно думает. Взгляд Сэма как бы проходил насквозь, не задерживаясь. Кэрол помахала Сэму рукой.

— Сэм, — еще раз окликнул его Поль, — что за штучки, не время мечтать, мировые проблемы подождут.

— Готов я, готов, — Сэм, словно нехотя, повернулся обратно к экрану.

— Что с тобой, что-нибудь не в порядке? — встревожился Поль.

— Все ОК! — Это я так, задумался, — успокоил его Сэм.

— Минута, — сказал Поль, — ну Дейв, готовься.

Питер ТВ с панелью управления в руке встал перед камерой. Если есть здесь спокойный человек, то это Питер, отметила про себя Кэрол. Поль сделал ему знак рукой. Питер нажал на кнопку и произнес.

— Питер Хьюстон, News Channel. Я нахожусь в помещении фирмы SVS. Эта фирма известна своими антивирусными разработками. SuperVScan, защищающий почти каждый компьютер, вышел именно из этих стен. Можно сказать, SVS — ведущая фирма в своей области. Сегодня для ее сотрудников необычный день: впервые предполагается проверить в деле новую разработку, призванную защитить компьютер от принципиально нового типа вируса. Этот вирус распространяется в Интернет с помощью электронной почты. SVS давно и успешно ведет разработки с целью обеспечить максимальную степень защиты от компьютерных хулиганов. Для тех, кто не имел возможности читать газеты на этой неделе, я напомню: сегодня ровно десять лет со дня окончания самого крупного в истории дела о “компьютерном терроризме” и осуждения его участников. По имеющимся в фирме данным, эта дата должна быть отмечена массовой атакой компьютерного вируса нового типа. Напомню, SVS имеет оружие против готовящейся атаки и готова отразить ее. Но возможны накладки, поэтому для всех, кто почувствует странности в поведении своего компьютера, лучшее средство — выключить его. — Питер сделал небольшую паузу. — Но это еще не все — фирма SVS подготовила еще один сюрприз — средство, позволяющее определить источник распространения вируса. А для того чтобы, исключить возможность подтасовки фактов мы пригласили независимого наблюдателя — известного адвоката Пауля Крюгера. Мистер Крюгер, прошу. Питер Хьюстон, News Channel, из лаборатории фирмы SVS.

Утреннее заседание Сената ничем не отличалось от всех других. Присутствующим было заранее известно все, что может сказать очередной выступающий. Сюрпризов на таких заседаниях давно не бывало, они преподносились прессе или телевидению напрямую — намного больше шума. Питер был прав, прямые трансляции случались крайне редко, и исключения делались лишь для Президента и Госсекретаря.

Несмотря на это, камер в зале хватало, каждый канал новостей снимал на всякий случай, давая потом ролики на несколько секунд с дикторским текстом, или, максимум, одно-двухминутные вставки. За спиной выступавшего был огромный телеэкран, на который во время выступления транслировалось его изображение, чтобы не страдали задние ряды. Когда появился VoiceFollower, политики разделились на два лагеря: его приверженцев и противников. Помимо прямой помощи докладчику, VoiceFollower давал возможность проецировать на экран текст речи вместе с изображением выступавшего. Многие психологи советовали использовать эту возможность, считали, что повышается восприятие — к звуковой составляющей добавляется зрительная. Слушатели в зале также любили Follower, но по другой причине. Они могли пользоваться наушниками и настроить их на музыку, футбольный репортаж или канал новостей. Субтитры читались на экране, при желании, конечно, и можно было не слушать карканье докладчика. Пресса вообще восприняла Follower на-ура — отпадала необходимость бегать за клиентом и добывать текст.

Уайт не принадлежал к сторонникам VoiceFollower. Он не любил пользоваться компьютером, хотя умел это делать. Он предпочитал наговаривать свои выступления на диктофон и передавать секретарю, получая для правки отпечатанный текст.

Джимми претила совсем уж дешевая игра на публику, он считал, что такими трюками все равно не завоевать внимание зала. Появление Уайта с компьютером вызвало оживление его коллег. Еще один сломался — было всеобщее мнение, или пошел на поводу у секретаря, которому заметно уменьшалось работы. Однако когда в перерыве Джимми увидели беседующим с представителем News Channel, шутки сменились удивлением: неужели он сумел пробить Live? О том, чтобы купить время, речь не шла, репутация политического могла засушить канал на корню. Уайт с удовлетворением ловил на себе завистливые и заинтересованные взгляды. Обращение News Channel обрадовало его не столько самим фактом выхода Live, хотя это было не мелким козырем в игре, а тем, что служило еще одним подтверждением реальности акции INSC. Если Поль или его корреспонденты сумели убедить руководство канала дать Уайта Live, то это вполне надежный признак, подумал Джимми, старый вариант речи, скорее всего, не понадобится.

После перерыва Уайт появился в дверях зала заседаний ровно в 2 часа. Еще минуту заняло у него добраться до трибуны докладчика. Проходя к трибуне, Джимми отметил несколько лиц, которые, как он предполагал, не останутся в зале на дневное заседание. Ну — ну, злорадно подумал он, только бы не сорвалось представление, очень жаль будет. Около трибуны его ждал техник News Channel, которому понадобилась еще пара минут, чтобы подсоединить компьютер и проверить связь.

Уайт автоматически наблюдал за действиями техника, когда ему в голову пришла неожиданная идея.

— А что, если, когда начнется передача Поля, попросить дать ее на большой экран? — подумал он. — Может получиться очень эффектно. Разделенный экран позволит дать основной звук в наушники, а его выступление пойдет из динамиков и субтитрами.

Он включил встроенный телевизор, набрал номер News Channel и перевел пейджер в рабочее состояние. Начиная речь, Джимми видел, что он в прямом эфире. Он выбрал “старт” в меню VoiceFollower, нажал на Enter и медленно обвел глазами заполненный примерно на треть зал. 2.04 — отметил Уайт, даже хорошо, что произошла задержка, первая часть рассчитана на 30 минут и кончится как раз в 2.35. В случае чего, можно еще две — три минуты потянуть.

Сенатор Уайт начал, как всегда, с общих мест. Он очень любил рядового налогоплательщика, прямо души в нем не чаял.

— Мы обязаны ослабить налоговое бремя, — говорил он, — но в то же время, постараться не трогать социальные программы.

Уайт был из лагеря, делавшего основную ставку на средний класс, но верхние и нижние слои впрямую задевать не решался. Он дошел до середины и сделал паузу, чтобы перевести дыхание, отпил воды из стоявшего перед ним стакана и отметил время. Follower показывал 2.20 и 16 минут до конца первой части. Теперь он почти непрерывно переводил взгляд с текста на окно с таймером: 2.23… 2.26… 2.28!!

Сейчас, пронеслось в голове Джимми, еще несколько минут и… Осталось только дождаться передачи Поля и его подтверждения на пейджер. Уайт поймал себя на том, что читает текст совершенно автоматически. Во время коротенькой паузы он посмотрел на телеэкран и отметил, что волнуется.

— Спокойно, — сказал он себе, — спокойно!

Follower давал оценку конца первой части на 2.35.

— Отлично, — подумал Уайт, — в самый раз.

Он продолжал следить за временем: 2.29… 2.31… 2.33… 2.34…

— Ну где же они? Неужели ничего не будет? — подумал он с досадой.

Замигал крохотный индикатор пейджера. Затем на экране появилась надпись: “Выходим Live в 14.37. Все ОК!” Джимми остановился. Ему оставалось произнести четыре — пять последних фраз и три минуты времени. Уайт оторвался от текста, снова обвел взглядом зал и неожиданно спросил:

— Вас, наверное, удивило, что News Channel уже полчаса транслирует этого проныру Уайта? — он снова подождал, глядя в оживившийся зал. — Я открою вам секрет: я просто очень люблю этот канал, а они, на этот раз, ответили мне взаимностью.

Джимми переждал пронесшийся по залу легкий смех. Было 2.36. Он заметил, что включили Разделенный экран, и во второй части экрана появилась дикторша. Ее слова он услышать не мог, но благодаря сообщению Поля, знал, что будет дальше.

— Однако, — продолжал Уайт с легкой усмешкой, — любви приходит конец, кажется, они нашли что-то позанятнее, чем Джимми Уайт. Посмотрим, что? — задал он вопрос, провоцируя публику.

Зал окончательно проснулся.

— Посмотрим, — донеслось до Уайта несколько голосов.

— Хорошо, — неожиданно легко согласился он, — дайте, пожалуйста, News Channel, — попросил он оператора.

Прошло еще полминуты, пока пойманный врасплох оператор переключил изображение.

Сенаторы услышали лишь последнюю фразу: “ Питер Хьюстон, News Channel, из лаборатории фирмы SVS”. Вслед за ним на экране появился Поль. Крюгера хорошо знали, как знали и то, что он вхож в дом Уайта. Пауль Крюгер, по-видимому, продолжал сказанное Хьюстоном:

— Мое появление здесь действительно не случайно. На моих часах сейчас 14.22, а на ваших, когда я говорю эти слова, минут на пятнадцать больше. Дело в том, что распространение вируса, по всем прогнозам, должно начаться сегодня в 14.28.

Сотрудники SVS хотели бы показать все события Live, но, по понятным причинам, выйти в эфир до этого времени они не могут — операция сорвется. Поэтому моя задача — свидетельствовать, что имеют место реальные события, а не подтасовка.

Напомню, мы находимся в лаборатории SVS, на часах сейчас 14.23. У нас есть еще пять минут до предполагаемого начала событий, чтобы послушать короткое пояснение руководителя проекта “Тейл”, одного из ведущих сотрудников фирмы SVS Дейвида Росса.

Питер ТВ, переключив камеру на Поля, вернулся к пульту, а оттуда сосредоточил внимание на Дейве, который начал очень хорошо. Глядя прямо в камеру, он сказал:

— Около года назад мне было поручено вести новый проект под названием “Тейл”, существование которого компания не афишировала. Каждый пользователь знает, сколько неприятностей может доставить самый обычный компьютерный вирус. Наша компания известна своей основной антивирусной программой SuperVScan. Несколько слов о добавке, которой фирма SVS предполагает усилить данную программу. Речь идет об особом типе вирусов. Это так называемый вирус-невидимка, ни одна из существующих программ не идентифицирует его. Наличие чужого присутствия в вашем компьютере никак не фиксируется. Хозяин вируса может испортить или прочитать любые ваши данные, а вы ничего не заметите.

Дейв сделал короткую паузу, заметив Поля, сигналившего ему, что остается совсем мало времени. Кэрол посмотрела на часы — было 14.26.

— На этих экранах, — повернулся Дейв, а Питер переключил камеру и дал план помельче, — вы видите демонстрационную версию разработки SVS под названием “Эпидемия”. Она позволяет в реальном времени увидеть и зафиксировать присутствие вируса в компьютерах, на которых установлен SuperVScan. Каждый компьютер или сервер — это флажок, и сейчас его цвет — зеленый. Если вирус атакует какой-то компьютер, то цвет флажка меняется на ярко-оранжевый… — сидящий в метре от Дейва Сэм изменил цвет одного из флажков, — …а когда с вирусом покончено, то… — Сэм снова вмешался в работу системы, — …как видите, на бастионе взвился флаг Соединенных Штатов.

Кэрол чуть подалась вперед и заглянула в комнату. Санди Питер, сидя в углу и держа направленный микрофон, умудрялся еще наговаривать свой комментарий на маленький диктофончик. Поль, как рыба, безмолвно сигнализировал, что осталась минута, а Сэм, вышедший из апатии, с совершенно невообразимой скоростью стучал по клавиатуре. Кэрол сделала шаг назад и посмотрела на Питера ТВ. Тот не замечал ничего вокруг, он постоянно что-то переключал, поправлял, регулировал, казалось, на пульте нет места, до которого он бы не дотронулся. Кэрол отметила, что его футболка начала темнеть под мышками. — …Если вирус окажется сильнее SuperVScan-а, чего, я очень надеюсь, не произойдет, то появится белый флаг капитуляции…

Кэрол почувствовала, как чья-то рука отодвинула ее от двери в комнату, и, в ту же секунду, перед камерой возник Питер ТВ. Он был абсолютно спокоен. Не было и намека на бешеный темп, который он держал лишь мгновенье назад. — 14.28,- объявил Питер, нажав на кнопку переключения камер, — сейчас мы увидим, насколько правильным оказался прогноз SVS. Есть какие-нибудь признаки? — спросил он Дейва.

— Пока нет, — ответил тот.

— Пока мы ожидаем появления сигналов, — снова повернулся Питер к камере, — я попрошу мистера Крюгера прокомментировать, почему именно это время было выбрано как предполагаемое время вирусной атаки.

— Все очень просто, — принял эстафету Поль, — как нам напомнила пресса, сегодня десять лет со дня окончания давнего судебного процесса. Приговор был вынесен минута в минуту десять лет назад. Поэтому естественно предположить, что юбилей будет отмечен, и отмечен необычно, так что в 14.28, максимум в 14.30, следует ожидать вирусной атаки, о чем должна просигнализировать программа “Эпидемия”. С ее же помощью мы сможем установить источник распространения и, я очень надеюсь, виновник будет пойман и наказан. Эта программа… — Полю не удалось закончить фразу, как раздалась сирена.

— Кажется, события начинаются, — сказал Питер ТВ в микрофон, — спасибо, мистер Крюгер, мистер Росс, что происходит? Напомню, на моих часах 2.30.

— В данный момент “Эпидемия” зафиксировала присутствие вируса в Интернете, — откликнулся Дейв, — прохождение его через сервер, а через минуту она локализует источник и передаст изображение на экран. Осталось немного подождать, и мы увидим, откуда распространяется этот вирус… — Дейв сделал паузу. — А вот и изображение… Хм…, это очень странно! Видите этот оранжевый флажок?! — Это сервер INSC! Очень неожиданное место для появления вируса!

— Что вы можете сказать по поводу вашей защиты? — снова вмешался Питер ТВ в микрофон. — …Одну секунду, сейчас будет ответ… — с напряжением в голосе ответил Дейв, — защита работает! воскликнул он. — Видите, появился звездно- полосатый флаг — защита сработала, но распространение вируса пока не остановлено. От сервера INSC вирус ушел через Интернет в сеть Гос. департамента — и там появились два оранжевых флажка… теперь в Белом Доме… в Министерстве Обороны…

— Что с защитой? — раздался вопрос Питера. — …Гос. Департамент — чист! — отчаянно кивая головой закричал Дейв.

Кэрол затаила дыхание. Дейв работал даже не на два, а на три фронта. С одной стороны, он комментировал происходящее на экране, с другой, — отвечал на вопросы Питера, но, самое главное, Поль прыгал почти перед его носом, яростно потрясая пейджером и требуя решить, можно ли сигнализировать сенатору. Отправив сообщение, Поль выскочил из комнаты и положил пейджер перед Питером, в подтверждение утвердительно замотавшим головой. Питер вдавил на пульте кнопку “передача” и теперь ожидал подтверждения из студии. Через минуту загорелось сигнальное табло — передача шла в эфир.

Второе сигнальное табло показывало, что управление каналом находится в его руках — студия только ретранслировала его передачу в эфир, добавляя картинку с Джимми Уайтом в разделенный экран. Питер мгновенно схватил наушники, нажимая одновременно несколько кнопок, и застыл, соображая, что происходит в зале заседаний Сената. Звука не было, и в первый момент Питер подумал, что произошел сбой, но по позе Уайта, стоявшего вполоборота к экрану, он догадался, что тот подыгрывает ему, переключая внимание зала на передачу.

— Ай да сенатор! — мысленно похвалил Питер Уайта.

Он убрал Разделенный экран и оставил в кадре только Дейва. После этого он обернулся к Кэрол, смотревшей на него во все глаза, и сделал ей знак, означавший, что все в порядке.

Теперь Питер вернулся к Дейву, которого совершенно выпустил из вида в момент выхода в эфир. Он отметил, что Дейв заметался, сказалось отсутствие опыта, почти четверть часа Live перед камерой, впервые, — ни у кого нервов не хватит.

— Мистер Росс, — обратился к нему Питер, — давайте еще раз повторим зрителю, что мы видим на экране, что произошло, и как развивались события. Напомните нам коротко, пожалуйста.

— Атака вируса началась в 14.30, и ее источником оказался… — Дейв поперхнулся, — сервер INSC. Далее активность вируса была там уничтожена, но он сумел проникнуть в Интернет и задел Государственный Департамент, Белый Дом, Министерство Обороны, Министерство Финансов, Американскую Федерацию Труда, Министерство ВВС, Министерство Транспорта, ФБР, Министерство Юстиции… — Дейв перевел дух.-…еще несколько частных компаний. В настоящий момент, — он повернулся к экранам, — все полностью очищено от вируса в Гос. Депе, Белом Доме, Мин Финансов, ВВС, Мин.

Обороны…

— Мистер Росс, — опять прервал его Питер, — я вижу, вы пока справляетесь успешно с вашей задачей, не так ли?

— Да, вроде бы, — Дейв смущенно пожал плечами и вытер вспотевшее лицо, — вирус уничтожается, но что-то препятствует пресечь его распространение… — Дейв опять пожал плечами, — это выяснится позже, при дальнейшем детальном анализе. В принципе, наша цель не только убить вирус, но и не дать ему распространиться по Интернет… — Дейв развел руками.

— Спасибо, мистер Росс.

Питер посмотрел на часы — 14.45. 25 минут с начала репортажа и 8 минут с начала трансляции. Это значит — 14.28 в передаче, идущей в эфир. Питер перенес внимание на зал заседаний сената. Уайт по-прежнему давал присутствующим в зале возможность смотреть репортаж.

— Мистер Крюгер, еще раз прокомментируйте, что вы лично видели, и какие выводы сделали из всего увиденного до сих пор, — подключил Питер ТВ к действию Поля.

— Прежде всего, мне трудно дать оценку с технической точки зрения, — сказал Поль. — Это можно сделать только после разбора происшествия представителями фирмы SVS, а у них тоже не все идет гладко. На данный момент, мне представляются бесспорными две вещи: несмотря на то, что мистер Росс не совсем доволен ходом событий, его компания сумела обеспечить надежную защиту важнейшим государственным учреждениям. И второе, вирус вышел из сервера INSC. Это очень странный факт, я считаю, что он требует вмешательства компетентных органов и немедленного, я подчеркиваю, немедленного расследования!

— Спасибо, мистер Крюгер, я не думаю, что в вашей компетенции давать советы компетентным органам — на это есть другие должностные лица.

Кэрол посмотрела на Питера, который даже затанцевал за пультом от удовольствия, что щелкнул Поля по носу, да еще в прямом эфире. Было без десяти три. Live шел уже тринадцать минут, и никто в студии не прерывал передачу и не пытался помешать. Питер заметил, что Джимми Уайт решил продолжать выступление и повернулся к трибуне. Вернуть Разделенный экран было делом секунд.

— Ну все, — с облегчением подумал Питер ТВ, — сенатор продолжает свое, а мы свое.

Дальше будет легче. О-у?!! — прокричал он в микрофон, — что я вижу?! На экране появились белые флажки! Мистер Росс, похоже, ваша защита сдается?!

Джимми Уайт стоял на трибуне, повернув голову к экрану, как бы продолжая начатую игру с залом. Последние выступления прессы широко обсуждались в кулуарах, но никто не отнесся к угрозам серьезно. Появление публикаций о старом судебном процессе было принято за очередной виток закулисной борьбы за бюджетные ассигнования. Глядя на начинавшего объяснения Дейва и предоставляя присутствующим насладиться зрелищем, Уайт не мог не оценить остроумия Поля и его помощников. Ситуация складывалась так, что начало репортажа играло на руку противников сенатора, ратовавших за сохранение бюджета государственных учреждений, и в том числе, INSC. Надо же, мысленно усмехнулся Джимми, Пауль Крюгер — независимый наблюдатель! Но имеет право, с юридической точки зрения — не подкопаешься, лицо известное. Да и со стороны SVS просматривается совсем не глупый ход: будучи одним из главных субподрядчиков INSC, пригласить наблюдателем Крюгера из лагеря противника. И вообще, как четко продумано время, репортаж начался за несколько минут до событий, но Live не пошел, а только записан. Когда же основные события произошли, то можно дать их в эфир с задержкой в четверть часа, а тут и наблюдатель в голубой каске вирусных хулиганов к ответу призывает.

На часах было 2.40.

Еще минут 7–8, и можно продолжать, решил Уайт, внешне бесстрастно наблюдавший за происходящим. Когда камера наехала крупным планом на экран со вспыхнувшим оранжевым флажком, под которым мигала белая надпись “Gateway INSC”, он повернулся обратно и стал наблюдать за реакцией зала. В первые секунды как будто ничего не произошло, но потом по залу пронесся возглас удивления и стало тихо.

Сенаторы и без комментариев поняли значение происходящего, как и значение недельной артподготовки в прессе.

Уайт не отказал себе в удовольствии нарушить тишину.

— Мы здесь говорим о бюджете, — начал он. — Волей случая и News Channel мы получили чудовищный пример нечестной и грязной игры. — Джимми заметил, что вновь появился Разделенный экран, и он снова идет Live. — Я не зря сказал, что люблю этот канал. Они, как никто, умеют оказаться в нужное время в нужном месте, но вернемся к нашим делам. Мы предлагали цифру 15 процентов в качестве сокращения ассигнований INSC, и я не хотел бы уходить от этой цифры. Но сейчас я предлагаю оставить (!!) 15 процентов всех ассигнований, а 85 — сократить.

Уайт почувствовал, что выиграл. В другое время ему не дали бы продолжать, согнали бы с трибуны, и председатель бы не помог, но сейчас зал молчал. Зал глотал все, что бросал ему с трибуны Уайт — настолько сокрушительным был нанесенный удар. Джимми оторвался от текста, прилежно подсказываемого компьютером, и посмотрел на телеэкран. News Channel продолжал передачу в режиме Разделенный экран, параллельно освещая оба события: его выступление и репортаж о вирусной атаке. Джимми не мог знать, о чем идет речь во второй половине экрана, да это и не было так важно.

— Пользуясь своим правом Сенатора, предоставленного мне народом Соединенных Штатов Америки, — сказал он, — я вношу запрос о незаконной, противоправной и антиконституционной деятельности Internet Standards Commission (INSC) и призываю Прокурора Штата, а также Федеральное Бюро Расследований незамедлительно начать следствие. Официальный запрос будет передан сразу же после окончания моего выступления, но я прошу считать, что он действует с этой минуты, — сенатор посмотрел на часы, — пятнадцати часов ноль двух минут сегодняшнего дня.

— Дело сделано! — горячая волна возбуждения нахлынула на Питера ТВ, когда он услышал в наушниках слова Джимми Уайта, вносящего сенаторский запрос, — ай да Хьюстон, такой репортаж выдать! Это вам не на фоне забора девяносто секунд с микрофоном. Держать полчаса Live, да не простой Live, а в обоих частях разделенного экрана, 30 минут, 1800 секунд, двойной Live, потеснив трехчасовые новости, — это высший пилотаж!! Такого никогда не было, это же просто мировой рекорд! Держи, дружище, держи этот фантастический Live, пока можешь, о нем и так потом будут легенды ходить.

Питер почувствовал охотничий азарт, теперь у него появился спортивный интерес: сколько времени он продержит в эфире эту идущую уже полчаса небывалую передачу.

Заметив на экране компьютера белые флажки, он прямо-таки вцепился в Дейва и привел того в крайнее смятение: антивирусная защита SVS начала давать сбои!

Неожиданность застала врасплох почти всех. Поль схватился за голову, Кэрол прикрыла рукой глаза, а Дейв растерялся и мямлил перед камерой.

— Хм… да, — начал он в ответ, — действительно, есть какой-то сбой. Да… я вижу, что не сработала программа защиты на сервере университета, так… еще дырка в компании Крайслер… еще на Дельте… пока это все, я надеюсь, что больше сбоев не будет. Надо срочно сообщить в компании…

В этот момент Поль, испугавшийся за исход мероприятия, заметил, что Сэм и не думает проявлять признаки беспокойства. Он сидел в стороне от экранов, с интересом наблюдая за появлением белых флажков, как-будто ничего не случилось, а идет обычная шахматная партия. Огибая камеры, чтобы не попасть в кадр, Поль добрался до Сэма и свистящим шепотом зашипел ему на ухо:

— Объясни мне, что происходит? Твои дурацкие шуточки? Ты понимаешь, что делаешь?

— А что? — спокойно спросил Сэм, — что случилось? Не может же все идти как по маслу, должны же быть какие-то сбои, баги, что-нибудь, а то ненатурально получится, — Сэм хитро взглянул на Поля. — Такой вирус коварный, невидимка, и чтобы ничего не попортил, нехорошо, а? — …Этот вирус еще очень мало изучен, — продолжал оправдываться Дейв, — могут быть самые разные неожиданности… но уже в самом ближайшем времени наша компания…

На этом месте Сэм прыснул, он зажал рукой рот, чтобы смех не попал в микрофон, и откатился в кресле подальше, задев Санди Питера, шепотом его обругавшего. Поль понял, что Дейву надо идти на помощь.

— Мистер Росс, — Поль попытался принять как можно более спокойный и нейтральный вид, — какова, по-вашему, вероятность поражения этим вирусом еще какой-нибудь компании, или какого-то отдельного сервера?

— Э-э… очень мала, если честно, то я вообще не понимаю, как он мог просочиться через наши заслоны, — ответил Дейв, — я надеюсь, что этим дело и кончится, — завершил он фразу. — О, черт! Он нашел еще одно слабое место — BGTI, смотрите, четвертый белый флажок. Вот дрянь!

Поль хотел задать еще вопрос, но краем глаза увидел, что Сэм придвинулся к компьютеру и быстро проводит какие-то манипуляции. Здесь Полю стало ясно, откуда все эти сбои и белые флажки.

— Дьявол! — выругался про себя Поль, — даже мне ничего не сказал, подлец.

Положение обязывало Поля вмешаться, ситуация становилась опасной.

— Пожалуйста, мистер Росс, — спросил он, — какой ущерб может нанести такой вирус по вашей оценке?

— Э-э… трудно сказать, мы еще не имели дела с настоящим живым вирусом. В принципе, он может делать все: портить файлы, данные, программы, как обычный вирус, но может, скажем, изменить конфигурацию, вмешаться в действия сервера, повлиять на защиту…

— Вот оно! — подумал Поль. — Скажите, мистер Росс, какое воздействие вирус может оказать на защиту?

— Э-э… это непредсказуемо, это зависит от типа вируса, а если он еще и мутирует… очень трудно сказать определенно.

— Пора заканчивать, — подумал Поль.

Он ушел из кадра и выскочил в холл, размахивая перед Питером ТВ руками крест-накрест. Тот сделал удивленное лицо.

— Заканчивай, — прошептал ему на ухо Поль, отодвинув наушник.

Питер нехотя послушался, он взял пульт управления, появился перед камерой и сообщил:

— Мы заканчиваем прямой репортаж из лаборатории фирмы SVS, но камеры продолжают работать. Питер Хьюстон, для News Channel.

Какое-то время было тихо. Питер ТВ нацепил наушники и вернулся к пульту — оставалось еще 15 минут трансляции. Только бы Уайта хватило до конца, подумал Питер ТВ. Но никто и не думал прерывать Джимми. Дейв, обливаясь потом, в изнеможении сидел на полу, но глаза его блестели. Санди Питер продолжал говорить в диктофон.

— Что ты себе позволяешь?! — Поль втащил Сэма в детскую и захлопнул дверь. — Сообразил, тоже, Live идет, а он взломом BGTI занимается в прямом эфире! С ума сошел?!

Сэм опустился на детскую кровать, не спеша зажег сигарету, затянулся и прищурившись посмотрел на Поля.

— Тебе все разжевать, или сам думать начнешь? Головой, а не тем местом, где адвокаты мозоли в суде натирают.

Поль оторопел, чего — чего, а грубостей он от Сэма не ожидал. Он даже не нашелся, что ответить. Сэм полюбовался произведенным эффектом, потом сказал:

— Извини, давай рассуждать логически. Идет массированная вирусная атака, как вы там с Дейвом перед камерой рассуждали. Никто не знает, что этот вирус может понаделать, а тем временем, весь мир видит Live, что на сервере BGTI защита не сработала. Подумай, господин адвокат, какой вывод?

— Вывод, что ты — сукин сын, мог бы меня предупредить.

— Неверно, господин адвокат. Вывод, что ни одна сволочь ни в INSC, ни в BGTI не сможет доказать, что защита провалилась в результате целенаправленного вмешательства. Еще разобраться надо, вирус это или системный администратор. Все данные у меня, у Матью, то есть, включая подтверждение Logbook. Нет, ты сам скажи, сможет ли кто-нибудь доказать обратное? — Я уверен, что нет.

— Пошли, умник, еще не все кончено, — не ответил Поль на вопрос.

— Матью ты не собираешься позвонить? — все так же сидя на кровати, спросил Сэм.

— Звони, — Поль протянул ему телефон и вышел из комнаты.

— Арест кончился? — нетерпеливо спросил Поля Санди Питер.

— Да, конечно, — ответил Поль, и в ту же секунду Санди Питера не стало.

Оставшиеся обступили Питера ТВ. Тому оставались последние 5 минут передачи.

Сенатор все еще находился на трибуне.

— Что там? — спросил Поль у Питера.

— Запрос насчет INSC он сделал, — ответил Питер, — полчаса назад, а сейчас довершает дело — крушит развалины. Чего вы тут собрались, вон телевизор работает. Там и видно лучше, и звук есть, — проворчал он, — не видите, работает человек.

Толпа переместилась в гостиную, только Поль остался рядом с Питером.

— Дальше что, есть идеи? — спросил он осторожно.

— Пусть Live пройдет, потом Уайт должен свой разгром закончить, а дальше — студия решит. Они там тихо сидят, думаю, индекс канала за 90 перевалил, ну 80 — точно есть. Они на коленях приползут продолжение вымаливать.

— А ты что им дашь?

— Интервью Дейва — 35 минут, Матью — 20 минут. Это пока все, что у меня есть.

Сам-то хочешь еще Live пойти, или хватит на сегодня? С Кэрол Live могу сделать, с Матью, опять же. Где он, кстати?

— Сейчас будет здесь.

— Так что? — не получил ответа Питер.

— Не буду мешать, заканчивай, а там видно будет, — Поль присоединился к телезрителям в гостиной.

Джимми Уайт безраздельно владел залом заседаний сената. Аудитория принадлежала ему полностью. В 15.20 истекло отпущенное регламентом время, но председательствующий не решился прервать Уайта. Джимми не торопился освободить трибуну, то был его час, и он намеревался использовать его до конца. Примерно в 3.35 исчез Разделенный экран, что не ушло от его внимания. Он, сенатор Джеймс Уайт, вот уже полтора часа шел Live, а теперь он снова находился в кадре News Channel один. Оставалось пять минут текста. Сенатор не спеша дочитал его до конца. В полной тишине, осушив стоявший перед ним стакан, он оперся обеими руками о трибуну и спросил:

— Вы думаете, безобразия кончаются в INSC?

— Нет, — ответил он сам себе после мгновенной паузы. — Я отниму у вас еще пять минут дорогого времени и приведу еще факты, касающиеся другой организации — BGTI.

Мурашки побежали по коже Кэрол, когда она услышала последние слова Джимми.

Вместо его лица перед Кэрол на экране был утренний солнечный зайчик, мирно сидевший на ветке старого дерева. Кэрол обернулась, почувствовав руку мужа у себя на плече.

— Т-с-с, — прижал Матью палец к губам и показал глазами на экран.

Джимми закончил без десяти четыре, откусив 30 минут от следующего за ним выступления. В зале был только легкий шорох — ни обычных хлопков, ни возгласов.

Уайт отсоединил компьютер от студийного кабеля и отбросил разъем в сторону.

Проходя от трибуны к выходу, он смотрел прямо перед собой, но чувствовал, что все глаза и камеры в зале направлены только на него. Кто-то открыл перед ним дверь. Не глядя по сторонам, он прошел в мужскую комнату, бросил в сторону пиджак, сорвал с себя галстук и, расстегнув ворот, сунул голову под воду.

Решив, что хватит, Джимми выпрямился. Он посмотрел на себя в зеркало: струйки воды стекали с волос на рубашку и за воротник. Из-за спины выплыло совершенно белое лицо его секретаря.

— П-президент, — запнувшись проговорил секретарь и протянул ему телефон.

Джимми покосился на аппарат, но сделал шаг в сторону и потянулся за полотенцем.

Вытерши волосы, лицо, руки, он взял телефон и ровным голосом сказал:

— Сенатор Уайт, слушаю.

— Спасибо, Джимми, — раздался голос в трубке, — приезжайте сегодня на полчаса раньше назначенного времени, нам надо поговорить. Я дал указание ФБР насчет INSC, они на подходе или даже уже там. Не хотите лично поехать в BGTI, за вами заедет Прокурор Штата? До встречи, сенатор, спасибо.

— Вот и гости, — сообщил стоявший у окна Дейв.

— Быстро они, однако… — подошел к нему Поль и выглянул наружу.

Из подъехавших машин к ним поднималась делегация.

— ФБР, — объявила без приглашения шагнувшая через порог девушка в форме. — Миссис Кэрол Френки?! — спросила она почти утвердительно, обведя взглядом присутствующих и остановившись на Кэрол.

— Да, — тихо ответила Кэрол.

— Поедемте со мной, — пригласила девушка.

— Позвольте, — вмешался Поль, — моя фамилия Крюгер, я адвокат и представляю интересы миссис Фрэнки. Куда вы собираетесь ее везти?

— В BGTI, за сыном. Говард Фрэнки ваш сын, не так ли, — спросила она улыбнувшись. — Распоряжение шефа ФБР.

— Я могу сопровождать? — настойчиво спросил Поль.

— Пожалуйста. Есть среди вас мистер Фрэнки?

Матью молча шагнул вперед.

— Едем, — Поль подал Кэрол плащ.

Внизу, когда они шли от подъезда, раздался визг тормозов, и из машины выскочил увешанный техникой Санди Питер. Он был моментально отсечен агентами ФБР и жалобно закричал:

— Кэрол, возьмите меня тоже, вы же обещали?!

— Я и правда обещала ему, — обратилась Кэрол к уже сидевшей на переднем сиденье девушке в форме.

— Только потом пенять будете на себя, — предупредила та, — ну и народ, эти корреспонденты. Так как?

— Пусть едет с нами, — Кэрол сделала приглашающий жест.

— Пустите его, — подтвердила девушка с переднего сиденья.

Санди Питер втиснулся с трудом. Не успел он захлопнуть дверь, как машина рванулась с места. Вечерний трафик был в самом разгаре. Несмотря на завывание сирены, красно-синие огни и отчаянные усилия шофера они то и дело застревали в пробках. Водитель выезжал на левую сторону, он не обращал внимания на красные сигналы светофоров, но был бессилен перед стоявшими бампер к бамперу машинами.

— Как с радио? — спросил Поль Санди Питера во время одной из остановок.

— Подождут, — самодовольно ответил тот, — в завтрашний Таймс я репортаж уже дал — бросил им кассету с диктофона, я еще фото обещал, — похлопал Питер по камере.

Он посмотрел на Кэрол, отвернувшуюся к окну. Шофер возобновил гонку, он разгонял трафик сиреной и неистово работал рулем, мечась из ряда в ряд. Наконец, Матью определил, что они совсем близко от BGTI. Последний поворот в сторону здания водитель сделал с душераздирающим визгом. И здесь Санди Питер увидел, что его опередили: на ступенях BGTI стоял сенатор Джеймс Уайт с ребенком на руках, отделенный от них стеной корреспондентов.

(С) Алекс Рудер (Тарнорудер) 1994–1995