"Оскар Уайлд. Рыбак и его душа" - читать интересную книгу автора

- Любовь лучше Мудрости,- вскричал он,- а маленькая Дева морская
любит меня.
- Нет, Мудрость превыше всего,- сказала ему Душа.
- Любовь выше ее! - ответил Рыбак и погрузился в пучину, а душа,
рыдая, побрела по болотам.


x x x

И по прошествии второго года Душа снова пришла на берег моря и позвала
Рыбака, и он вышел из глубины и сказал:
- Зачем ты зовешь меня? И Душа ответила:
- Подойди ко мне ближе и послушай меня, ибо я видела много чудесного.
И подошел он ближе, и лег на песчаной отмели, и, опершись головою на
руку, стал слушать.


x x x

И Душа сказала ему:
- Когда я покинула тебя, я обратилась к Югу и отправилась в дальний
путь. С Юга приходит все, что на свете есть драгоценного. Шесть дней я
была в пути, шла по большим дорогам, ведущим и городу Аштер, по красным,
пыльным дорогам, по которым бредут паломники, и наутро седьмого дня я
подняла свои взоры, и вот у ног моих распростерся город, ибо этот город в
долине.
У города девять ворот, и у каждых ворот стоит бронзовый конь, и кони
эти ржут, когда Бедуины спускаются с гор. Стены города обиты красной
медью, и башни на этих стенах покрыты бронзой. В каждой башне стоит
стрелок, и в руках у каждого лук.
При восходе солнца каждый пускает стрелу в гонг, а на закате трубит в
рог.
Когда я пыталась проникнуть в город, стража задержала меня и спросила,
кто я. Я ответила, что я Дервиш и теперь направляюсь в Мекку, где
находится зеленое покрывало, на котором ангелы вышили серебром Коран. И
стража исполнилась удивления и просила меня войти в город.
Город был подобен базару. Поистине жаль, что тебя не было вместе со
мною. В узких улицах веселые бумажные фонарики колышутся, как большие
бабочки. Когда ветер проносится по кровлям, фонарики качаются под ветром,
словно разноцветные пузыри. У входа в лавчонки на шелковых ковриках
восседают купцы. У них прямые черные бороды, чалмы их усыпаны золотыми
цехинами; и длинные нити янтарных четок и точеных персиковых косточек
скользят в их холодных пальцах. Иные торгуют гилбаном, и нардом, и
какими-то неведомыми духами с островов Индийского моря, и густым маслом из
красных роз, из мирры и мелкой гвоздики. Если кто-нибудь остановится и
вступит с ними в беседу, они бросают на жаровню щепотки ладана, и воздух
становится сладостным. Я видела сирийца, который держал в руке прут,
тонкий, подобный тростинке. Серые нити дыма выходили из этого прута, и его
запах, пока он горел, был как запах розового миндаля по весне. Иные