"Оскар Уайлд. Рыбак и его душа" - читать интересную книгу автора

продают серебряные браслеты, усеянные млечно-голубой бирюзой, и запястья
из медной проволоки, окаймленные мелким жемчугом, и тигровые когти и когти
диких кошек - леопардов, оправленные в золото, и серьги из просверленных
изумрудов, и кольца из выдолбленного нефрита. Из чайных слышатся звуки
гитары, и бледнолицые курильщики опия с улыбкой глядят на прохожих.
Поистине жаль, что тебя не было вместе со мною. С большими черными
бурдюками на спинах протискиваются там сквозь толпу продавцы вина. Чаще
всего торгуют они сладким, как мед, вином Шираза. Они подают его в
маленьких металлических чашах и сыплют туда лепестки роз. На базаре стоят
продавцы и продают все плоды, какие есть на свете: спелые фиги с пурпурной
мякотью; дыни, пахнущие мускусом и желтые, как топазы; померанцы и розовые
яблоки, и гроздья белого винограда; круглые красно-золотые апельсины и
продолговатые зелено-золотые лимоны. Однажды я видела слона, проходящего
мимо. Его хобот был расписан шафраном и киноварью, и на ушах у него была
сетка из шелковых алых шнурков. Он остановился у одного шалаша и стал
пожирать апельсины, а торговец только смеялся. Ты и представить себе не
можешь, какой это странный народ. Когда у них радость, они идут к
торгующим птицами, покупают птицу, заключенную в клетку, и выпускают на
волю, дабы умножить веселье; а когда у них горе, они бичуют себя
терновником, чтобы скорбь их не стала слабее.
Однажды вечером мне навстречу попались какие-то негры; они несли по
базару тяжелый паланкин. Он был весь из позолоченного бамбука, ручки у
него были красные, покрытые глазурью и украшенные медными павлинами. На
окнах висели тонкие муслиновые занавески, расшитые крыльями жуков и
усеянные мельчайшими жемчужинками, а когда паланкин поравнялся со мною,
оттуда выглянула бледнолицая черкешенка и улыбнулась мне. Я последовала за
паланкином. Негры ускорили шаг и сердито посмотрели на меня. Но я
пренебрегла их угрозами. Великое любопытство охватило меня.
Наконец они остановились у четырехугольного белого дома. В этом доме не
было окон, только маленькая дверь, словно дверь, ведущая в гробницу. Негры
опустили паланкин на землю и медным молотком постучали три раза. Армянин в
зеленом сафьяновом кафтане выглянул через решетку дверного окошечка и,
увидев их, отпер дверь, разостлал на земле ковер, и женщина покинула
носилки. У входа в дом она оглянулась и снова послала мне улыбку. Я
никогда еще не видала такого бледного лица.
Когда на небе показалась луна, я снова пришла на то место и стала
искать тот дом, но его уже не было там. Тогда я догадалась, кто была эта
женщина и почему она мне улыбнулась. Воистину жаль, что тебя не было
вместе со мною. На празднике Новолуния юный Султан выезжал из дворца и
следовал в мечеть для молитвы. Его борода и волосы были окрашены листьями
розы, а щеки были напудрены мелким золотым порошком. Его ладони и ступни
его ног были желты от шафрана. На восходе солнца он вышел из своего дворца
в серебряной одежде, а на закате вернулся в одежде из золота. Люди падали
ниц перед ним и скрывали свое лицо, но я не упала ниц. Я стояла у лотка
торговца финиками и ждала. Когда Султан увидел меня, он поднял свои
крашеные брови и остановился. Но я стояла спокойно и не поклонилась ему.
Люди удивлялись моей дерзости и советовали скрыться из города. Я
пренебрегла их советами и пошла и села рядом с продавцами чужеземных
богов; этих людей презирают, так как презирают их промысел. Когда я
рассказала им о том, что я сделала, каждый подарил мне одного из богов и