"Чарльз Вильямс. Бриллиантовое бикини [B]" - читать интересную книгу автора

обнаружилось. Я сунулся внутрь, и Зиг Фрид вскочил на чурбан и прошмыгнул
вслед за мной. В углу кухни стояла печка, а рядом накрытый клеенкой стол и
несколько табуреток.
Заметив на печке кастрюлю, я заглянул, не отыщется ли там что-нибудь
съестное. Так оно и оказалось. Судя по виду, вареная картошка. Я взял
ложку со стола и вытащил кусочек попробовать, но это была не картошка, а
скорее брюква. Холодная, как камень. Дрянь редкостная.
Одна дверь вела из кухни налево, а вторая прямо. Я заглянул в комнату
налево. Там стояла кровать, но, похоже, комнату использовали больше как
кладовку - на полу валялись мешки с сахаром, а по стенам висела сбруя и
одежда. Я вышел оттуда и направился в переднюю комнату и вдруг замер как
вкопанный. До меня вдруг дошло. Вареная брюква была холодная-прехолодная.
Но в печке-то горел огонь!
Я ринулся назад, снова заглянул в кастрюлю и пощупал верх печки -
тоже холодно. Но ведь я собственными глазами видел дымок над трубой! Я
поспешно выскочил во двор и задрал голову. Чтоб мне пусто было! Никакого
дыма. Но ведь он шел, право же, шел - я точно видел.
Окончательно сбитый с толку, я вернулся на кухню и, подняв одну из
крышек, запустил руку внутрь. Угли оказались холодные, что твоя брюква.
Да, диковинные вещи творились на ферме дядюшки Сагамора.
Папа на дворе снова принялся выкликать дядю Сагамора, а потом звать
меня. Я поспешно юркнул в переднюю комнату, оказавшуюся гостиной. Справа
располагался широкий камин, а на дровах, сложенных возле каминной решетки,
лежал дробовик. Сиденья у стульев были по большей части сплетены из
полосок коровьей кожи, с которой даже не соскоблили шерсть. Слева рядом с
выходом во двор обнаружилась еще одна дверь, в еще одну спальню. Но и там
я никого не нашел. Дом был пуст.
Когда я вышел на переднее крыльцо, вонь так и шибанула мне в нос.
По-моему, здесь было еще хуже, чем во дворе. Я кубарем скатился вниз и
спрятался в машину. Папа уже сидел там. Он по-прежнему обмахивался шляпой
и на чем свет клял всю эту затею.
- И почему, - спрашивает он, - у меня не хватило ума ехать в
Нарагансет-Парк?
- Да ладно тебе, па, - говорю я. - Мне здесь нравится. Все, кроме
запаха.
- Да, но что мы станем здесь делать? Сагамора нету. Наверное, его
замели. Вокруг ни души, кроме этого старого дятла, что день-деньской
долбит свои доски. Нам и поехать-то отсюда некуда.
И тут сзади кто-то говорит:
- Здорово, Сэм!
Мы так и подскочили. На крыльце, опершись о косяк и держа на сгибе
руки дробовик, стоял человек. Я вовсю таращился на него. Убейте меня, но
как он мог оказаться там? Меньше чем минуту назад дом был абсолютно пуст.
И потом, мы не слышали ни шороха.
Он был повыше папы, одет в брезентовый комбинезон и такую же рабочую
куртку прямо на голое тело. Глазки маленькие и черные, как два уголька, а
нос здоровенный и крючковатый, что у твоего орла. Щеки до самых глаз
заросли густыми черными бакенбардами около четверти дюйма длиной. Копна
нечесаных черных с проседью волос спадала ему на уши, но со лба на макушку
тянулась здоровенная плешь. Сквозь расстегнутый ворот куртки над