"Чарльз Вильямс. Бриллиантовое бикини [B]" - читать интересную книгу автора

трейлер, и только-только начали печатать, как его снова забрали. Ну и
разумеется, меня, как всегда, заграбастали благотворительные дамы.
Эти благотворительные дамы такие смешные. Не знаю почему, но они
всюду одинаковые. Обычно у них пышная грудь, и они задают тебе одни и те
же старые вопросы, а когда ты пытаешься объяснить им, что путешествуешь по
всяким большим городам, таким как Хиали и Бельмонт-Парк, и что папа просто
советник по капиталовложениям в скачки и у него куча неприятностей с
призывной комиссией, они начинают переглядываться, качать головами и
повторять: "Ах, какой кошмар! А ведь он еще совсем дитя!"
Так вот, эти благотворительные дамы в Акведуке все расспрашивали
меня, в какую школу я хожу, отчего это мама ушла от папы, умею ли я читать
и писать, и все такое прочее. Я ответил, что отлично умею читать, а то как
же? Тогда они сунули мне под нос какую-то книжку, чтобы проверить.
Увесистая, прямо скажем, была книженция, я потом читал ее весь месяц, что
провел в приюте. Про одного парня по имени Джим Хокинс и одноногого пирата
по имени Долговязый Джон Сильвер, просто умора. Хотелось бы мне снова ее
раздобыть, чтобы узнать, чем там кончилось. Как вы думаете, можно
где-нибудь здесь достать еще одну такую?
Но, возвращаясь к благотворительным дамам - увидев, что мне
трудновато пришлось, они снова запереглядывались и забормотали:
- Да-да, так мы и думали.
А мне и впрямь было нелегко. Не то чтобы попадались по-настоящему
трудные слова, но этот тип как-то чудно пищит, у него все слишком уж хитро
закручено.
- Билли, тебе не следовало говорить, будто ты умеешь читать, -
сказала главная дама. Всегда легко узнать, какая из них главная, потому
что, как ни странно, но грудь у нее всегда пышнее, чем у прочих.
- Но, мэм, - отвечаю я. - Я умею читать. Просто эта штука как-то
чудно написана. В каждом слове слишком много букв.
- Что за чушь, - говорит она. - Как это слишком много букв? Неужели
ты думаешь, что Роберт Льюис Стивенсон не умеет писать правильно?
- Не знаю я ничего про этого вашего Стивенсона, - стою я на своем, -
а всего-навсего пытаюсь объяснить, что эта штука не так написана и в ней
сам черт ногу сломит. Смотрите, сейчас я вам покажу, что имею в виду.
У меня в кармане как раз завалялся сандвич с копченой колбасой,
потому что мы только успели выйти и направиться к ипподрому, как папу
сцапали пинкертоны. Вот я и вспомнил, что он завернут в обрывок вчерашнего
списка забегов. Вытащив сандвич, я откусил кусок и принялся показывать.
- Глядите сюда. - И я ткнул пальцем в листок. - "Барньярд Гейт (М)
105* чал.мер.З, от Барнаби - Гейтс Айяр, от Франджи-Панджи. Дек. 5, ТрП,
6ф, 1:13 - 17, III* 1-1, 1-5, 1-3, 8-9, Стр'гф'л'Дж МолЗ, Зл'п'л'чн 119,
Б'сп'чн П'др'жк 112, Пнчк 114". Улавливаете? А теперь взгляните на этот
забег: "Муха 2 Аку 1/2 фт: 48". Что молния против собаки, и если вам
вздумается хоть цент на него поставить, значит, у вас в голове опилки. Он
вечно сперва рвется вперед, но с дыхалкой у него плоховато, и он всегда
сдыхает у восьмого столба.
Тут они прервали меня, и начался форменный бедлам. Они ну никак не
желали верить, что я все это читаю. А я сказал, что это так же ясно, как
нос на лице, и растолковал: Барньярд - это чалый мерин-трехлетка, не
выигравший еще ни одного забега. Он сын Барнаби от Гейтс Айяра, что от