"Чарльз Вильямс. Бриллиантовое бикини [B]" - читать интересную книгу автора

оторванными рукавами, зато с высоким тугим воротничком и при галстуке,
заправленном под нагрудник комбинезона. А башмаков на нем и вовсе не было.
Он и вправду оказался лыс как коленка, только вокруг макушки, над ушами,
шел ободок реденьких седых волосиков. А когда он повернулся к нам, глаза у
него были точь-в-точь как у какого-нибудь бедолаги, который пытается
поймать такси в пробке в час пик. Этакие, знаете ли, ошалелые.
- Слишком поздно! - возопил он, завидя нас, и как начал размахивать
молотком у папы прямо перед носом.
- Для чего поздно? - Папа попятился и чуть меня не сбил.
- Нечего больше приходить сюда. Я пытался предупредить вас. Вас всех.
Но никто не слушал. Каждый занят погоней за всемогущим долларом, все
погрязли в пьянстве, лжи и разврате, и ныне уже слишком поздно.
- Где Сагамор? - заорал папа у него над ухом.
- Весь мир зачумлен грехом и коррупцией. Он грядет. Я пытался
предупредить вас. Армагеддон грядет.
- Папа, а что такое Армагеддон? - спрашиваю тут я.
- Не знаю, - говорит папа. - Но только, бьюсь об заклад, как он
явится, этот тип все равно не услышит, разве что он собьет его с лестницы.
Тут пападагнулся вперед и, едва ли не прижав рот к самому уху чудака,
как завопит:
- Я ищу Сагамора Нунана. Я его брат, Сэм.
- Слишком поздно, - продолжает талдычить тот, снова замахиваясь на
папу молотком. - Я не возьму с собой ни одного из вас, жалких грешников.
Все вы утопнете.
Папа вздохнул и обернулся ко мне:
- Сдается, я догадываюсь, что это за старый плешивец. Это Финли, брат
твоей тетушки Бес-си. Он навроде этих свихнутых проповедников. И глух как
сыч. Сам себя уж лет двадцать как не слышит.
- Как ты думаешь, что это он строит? Папа покачал головой:
- Черт его знает. Судя по виду, так он и сам давно забыл.
Он слез с лестницы, и я спрыгнул за ним. Тут из дома снова повеяло
этой гадостью.
- Что же все-таки там сдохло, как по-твоему? - снова спросил я.
Папа задумчиво поглядел на дом. Я тоже. Но там по-прежнему никого
видно не было.
- Может, один из его мулов? - предположил он.
Мы уселись в машину и поехали обратно вверх по холму, а этот чудак
так и продолжал приколачивать свою фанеру и что-то бормотать себе под нос.
Теперь папа вел машину куда как осторожно и остановился под тем высоким
деревом перед домом, чтобы заранее приготовиться зажать нос. Но когда мы
вышли, ветер, похоже, дул со стороны озера, так что мы не учуяли никакой
вони. Во всяком случае, поначалу.
Кругом было тихо-претихо. Так тихо, что слышно даже собственное
дыхание. Просто здорово, совсем иначе, чем в этих шумных больших городах
навроде Акведука. Я огляделся по сторонам. Передний двор был весь покрыт
ровным слоем грязи, а дорожку к крыльцу отмечал ряд воткнутых в землю
пустых квадратных бутылок из коричневого стекла. Дверь оказалась
приоткрыта, но внутри мы никого не увидели. Дым из трубы еще шел, но не
так густо, как раньше.
- Эй! - окликнул папа. - Привет, Сагамор! Никто не ответил.