"Чарльз Уильямс. Канун дня всех святых " - читать интересную книгу автора

какой-нибудь магией и может обрушить на них небеса - как Самсон столбы в
храме, но чем больше я смотрю на его лицо, тем больше думаю, что оно вообще
ничего не значит. Это какая-то гротескная простота, я бы даже сказал -
пустота. Никогда не видел такого лица...
- Ха! - воскликнул Джонатан, соскакивая со стола. - Ричард, ты гений.
Я тоже так думал. Но мне приходилось так часто смотреть на него, что я в
конце концов запутался: кто кого приводит в недоумение - я его или он меня.
Ричард вопросительно поглядел на него.
- Я начинал рисовать эту проклятущую натуру как положено, - продолжал
Джонатан, меряя шагами комнату и хмуро глядя в пол. - Конечно, он бы не
стал позировать мне, пришлось ограничиться единственной встречей в церкви
Святого Варфоломея, парочкой речей, фотографиями в "Пикчер Пост" и дюжиной
ежедневных газет. Леди Уоллингфорд говорит, что позировать он отказывается
из-за своего обета. Может, это и правда.
Вот из этой мешанины мне и пришлось выжимать решение. Утомительное
занятие, должен тебе сказать. Я не пытался изобразить его душу, вообще не
ставил перед собой грандиозных задач; мне просто хотелось изобразить его
как можно лучше, чтобы доставить удовольствие матушке моей Бетти. А когда я
кончил и посмотрел на то, что получилось, поневоле подумал: "То ли я не
знаю, что он такое, то ли он не знает, куда попал". Но парень, который
поставил на уши всю Америку и часть Англии, скорее всего, знает, где
находится, значит, это я чего-то не понял или не сумел понять. Все равно,
странно. Я привык рисовать нечто определенное. А этот тип получился у меня,
с одной стороны - до предела конкретным, а с другой - просто пустое место.
Этакий повелитель мира и какой-то заблудившийся дурачок одновременно.
- Может, так и есть? - неуверенно предположил Ричард.
Джонатан остановился у мольберта и мрачно вздохнул.
- Нет, - сказал он, - боюсь, что нет. Впрочем, это меня не беспокоит.
А вот не получу ли я в результате отставку? Как ты думаешь, заметит леди
Уоллингфорд? А если заметит, то что она скажет?
- По-моему, вряд ли, - сказал Ричард. - В конце концов, я сам только
что до этого додумался, а она знает тебя как художника куда меньше, чем я.
- Да, ко мне она, может, и не привыкла, - угрюмо отозвался Джонатан, -
зато слишком привыкла к нему.
Она же из самого узкого внутреннего круга. Если сейчас возникнут
сложности, нам с Бетти потом придется куда труднее. А с другой стороны, что
мне за дело до этого? Расскажи-ка лучше, что знают о нем нормальные люди?
- Мы знаем, - сказал Ричард, - что зовут его Саймон Леклерк, иногда
называют отец Саймон, иногда - Саймон Клерк. Мы выяснили, что предки у него
евреи, что родился он во Франции, а вырос в Америке. Мы знаем, что он силен
в ораторском искусстве - по крайней мере был силен по ту сторону океана; по
эту он нечасто в нем упражнялся. Говорят, он продемонстрировал несколько
весьма впечатляющих исцелений, но эти случаи никто не проверял. Мы знаем,
что за ним идут вполне образованные люди - вот, пожалуй, и все. По крайней
мере я больше ничего не знаю. Но я ведь уже говорил тебе, что никогда этим
не интересовался. Подожди, ты же слушал его проповедь; ну и о чем он
проповедовал?
- О любви, - сказал Джонатан и еще помрачнел, взглянув на часы. -
Через минуту они будут здесь. Да, он говорил о любви, насколько я смог
понять, но я больше смотрел на него, чем слушал, а я не из тех, кто может