"Конни Уиллис. Пожарная охрана (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

_27 сентября_. Только что спустился с крыш, и меня все еще бьет дрожь.
В начале налета бомбы в основном падали на Ист-Энд. Зрелище было
грандиозное. Повсюду мечутся прожекторные лучи, в Темзе отражается небо,
розовеющее заревом пожаров, зенитные снаряды рвутся, точно фейерверочные
ракеты. Неумолчный оглушительный грохот, в который вплетается ноющее
жужжание самолетов и тявканье зенитных орудий.
К полуночи бомбы начали падать все ближе и ближе с жутким воем, точно
на меня накатывался поезд. Пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не упасть
ничком на крышу, но Лэнгби следил за мной, и я не хотел дать ему повод
позлорадствовать, как тогда под куполом. А потому я держал голову высоко,
а ведро с водой - крепко, и очень этим гордился.
Нарастающий вой бомб прекратился часа в три, а затем, через полчаса
затишья, по крышам собора загремел град. Все, кроме Лэнгби, начали хватать
совки и насосы, он же уставился на меня, а я уставился на зажигалку. Она
упала в нескольких метрах от меня за башней с курантами. Маленькая - куда
меньше, чем я их себе представлял. Всего тридцать сантиметров длиной. Она
свирепо фыркала, выбрасывая зеленовато-белое пламя, которое почти
достигало места, где я стоял. Минута - и она, превратившись в
расплавленную массу, начнет прожигать крышу. Стена огня, крики пожарных, а
потом на мили - груды белого щебня. И ничего больше. Ничего. Даже камня
пожарной охраны.
Вновь повторилась Галерея шепота - я поймал себя на том, что произношу
какие-то слова, и взглянул на Лэнгби. Он улыбался кривой улыбкой.
- Святой Павел сгорит, - сказал я. - И не останется ничего.
- Да, - сказал Лэнгби. - Ведь задумано именно так? Сжечь собор святого
Павла? В этом суть плана?
- Чьего плана? - тупо спросил я.
- Гитлера, естественно, - ответил Лэнгби. - Кого еще, по-вашему, мог я
иметь в виду? - И он небрежно взял свой насос.
Перед моими глазами словно вдруг возникла страница из справочника по
ПВО. Я окружил кольцом песка бомбу, все еще полыхавшую огнем, схватил
второе ведро и высыпал весь песок прямо на нее. Поднялось такое облако
черного дыма, что я с трудом различал совок у себя в руке. Дым оказался
таким едким, что у меня из глаз покатились слезы. Я отвернулся, утирая их
рукавом, и увидел Лэнгби.
Он палец о палец не ударил, чтобы помочь мне, а теперь опять улыбнулся:
- Не такой уж глупый план, но, конечно, мы ничего подобного не
допустим. Для того и создали пожарную охрану. Для того, чтобы помешать его
исполнению, верно, Бартоломью?
Теперь я знаю, зачем меня прислали на практику именно сюда: чтобы
помешать Лэнгби сжечь собор дотла.


_28 сентября_. Пытаюсь убедить себя, что вчера ночью ошибся, неверно
истолковал фразу Лэнгби. Зачем ему сжигать собор? Во всяком случае, если
он не нацистский шпион. А как мог бы нацистский шпион затесаться в
пожарную охрану? Тут я припомнил мое собственное подделанное письмо, и по
коже у меня забегали мурашки.
Как это выяснить? Если я устрою ему проверку, задам вопрос, ответ на