"Конни Уиллис. Гостиница (Авт.сб. "Неразведанная территория")" - читать интересную книгу автора

попросить, чтобы он вынул индейку из морозильника.
- Я вытащу индейку, когда приду домой, - сказала Мириам и пошла в
библиотеку, оставив дверь открытой.
Шерон немного подождала и набрала номер приюта. Занято. Она приподняла
руку, чтобы свет из коридора падал на часы. В приюте сказали, что приедут
через полчаса. К тому времени репетиция кончится и в коридоре будет полно
народу.
Меньше чем через полчаса. Хор уже поет "Мирра для меня, горький аромат
ее". Осталось только "Ночь тиха" и потом "На радость миру", и ангелы
ринутся за печеньем и шипучкой.
Шерон подошла к входной двери и выглянула наружу. Сотрудник приюта
сказал, что температура ниже нуля, и действительно, автостоянку быстро
засыпало снегом.
Нельзя в такую погоду выпускать людей на улицу босиком. Но и здесь их
держать нельзя: в соседней комнате будут дети. Надо отвести их вниз.
Но куда? Только не в комнату хора. После представления хористы понесут
туда папки для нот и балахоны, а дети побегут за своими пальто в комнаты
для занятий воскресной школы. Кухня заперта.
В детскую? Возможно. Она на другом конце коридора, далеко от хора, но
придется идти к лестнице мимо воскресной школы для взрослых, а там открыта
дверь.
"Ночь ти-и-ха, свя-та-а-я ночь", - донеслось из храма, затем звук
оборвался, и Шерон услышала голос преподобной Фаррисон. Должно быть, та
опять разъясняла, как опасно впускать в церковь бездомных.
Шерон еще раз бросила взгляд на дверь каминной и пошла в комнату
воскресной школы для взрослых. Мириам расставляла на столе бумажные чашки.
Она подняла голову:
- Дозвонилась мужу?
Шерон кивнула. Мириам смотрела на нее выжидающе.
- Можно съесть печенье? - спросила Шерон, чтобы что-нибудь сказать.
- Возьми звездочку. Малыши больше любят Санта-Клаусов и рождественские
елки.
- Спасибо. - Схватив покрытую яркой желтой глазурью звездочку, Шерон
вышла и прикрыла за собой дверь.
- Не закрывай, - крикнула Мириам. - Я хочу услышать, когда кончится
репетиция.
Шерон открыла дверь наполовину (она боялась, что, если открыть меньше,
Мириам подойдет и распахнет ее настежь) и неторопливо пошла в каминную.
Хор пел последний куплет из "Ночь тиха". Осталось только "На радость
миру" и благословение. Открыта дверь или закрыта, надо увести молодых
людей сейчас. Шерон открыла дверь каминной.
Они стояли там, где она оставила их, среди складных стульев, и Шерон
точно знала, что они простояли так все время, пока ее не было.
Мужчина немного впереди женщины, так же, как на улице, около двери
церкви. Только это был не мужчина, а юноша, почти мальчик, с реденькой
бородкой, как у подростка. Женщина была еще моложе, малышка лет десяти...
Нет, очевидно, постарше: теперь, когда на них падал свет из полуоткрытой
двери воскресной школы для взрослых, стало заметно, что девочка беременна.
Шерон как-то вдруг словно еще раз увидела все: неуклюжую грузность
девочки и бородку почти мальчика; то, что они не стали садиться; то, что