"Джек Уильямсон. Судьба астероида" - читать интересную книгу автора

известная до сих пор, она может порождать новую свободу - свободу силы. Но
будучи использованной во зло, она может раздавить любую человеческую
свободу. Эта проблема, эта угроза стоит перед всеми нашими планетами
сегодня".



1

Пустота зияла. Неумолимая враждебность разбивалась о холодную
темноту, выжидая, чтобы нанести удар. Опасность убегала от него в
засасывающую пустоту, хитро дразнила, безжалостно возвращалась. Опасность
глядела жестокими глазами холодных звезд.
Никол Дженкинс, космический инженер, молча прокладывал себе дорогу.
Его орудием был буксир. Сконструированный для сбора и перемещения
сити-метеоритов, буксир представлял собой смесь механического чудовища,
бульдозера и космического корабля. Он был полуземной-полусити. Кабина с
сиденьем, на которое взгромоздился Дженкинс, маленький атомный реактор
внизу и парагравитационная передача сзади были изготовлены из земного
вещества, к которому космонавт мы безопасно прикасаться. Передняя же часть
покрытая за толстым свинцовым противорадиационным щитом, - зияющие
металлические челюсти и корзина для руды внизу - выплавлялась из
антиземной стали. Остроумно задуманные соединения, не допускали контакта
разнородных веществ.
Дженкинс сосредоточенно управлял машиной, его гибкое тело приникло к
бесчувственному механизму, серые глаза настороженно глядели вперед.
Вцепившись в холодный руль занемевшими руками в неудобных бронированных
перчатках, он вел тяжелый буксир сквозь злобное презрение безжалостного
пространства.
"Вперед, малыш!"
Единственным звуком, который воспринимал его слух, было шипение
кислорода из клапана, находящегося под подбородком. Его надежды и опасения
превращали этот звук в голос, беспрерывно повторяющий в безмолвной
космической ночи: "Лучше вернись!"
Он пытался не слушать, потому что знал уже немало стариков, чьи
пустые глаза будут вечно созерцать призраков долгого одиночества, чьи губы
будут всегда шептать что-то существам, рожденными их собственным сознанием
в мертвой и безжизненной пустоте. Но он был еще молодо и крепок. Ник хотел
жить, хотел работать.
"Назад, человек!"
Он сжимал губы, чтобы не отвечать, потому что слишком многие сходили
с ума, начиная разговаривать со своими кислородными трубками. Люди не были
созданы для этого высокого порога пустоты, холода и летающих обломков
камня. Марс, Венера и Юпитер были достаточно жестоки к колонизаторам,
встречая их непривычной температурой, чужой атмосферой и новыми законами
гравитации, но они, по крайней мере, были мирами, которые космические
инженеры пытались превратить в обитаемые колонии Земли, где люди могли бы
находиться без защитной брони, без кислородной трубки, от которой зависит
их жизнь.
"Ты чужой".