"Джек Уильямсон. Судьба астероида" - читать интересную книгу автора

Здесь все были чужие, и порой даже лучшие не выдерживали. Он подумал
о Джино Лазарини, чей мозг работал быстро и эффективно, как прибор по
проверке сити. Так вот, даже Лазарини не выдержал и начал разговаривать со
своей трубкой. Несмотря на несколько месяцев отпуска в Палласпорте, этот
инженер с холодным взглядом нервничал за рулем буксира, пасовал перед
мертвой пустотой открытого космоса и, наконец, попросил Дрейка перевести
его в специализированный цех со стенами, оббитыми железом.
"Не поймаешь!" - издевалась трубка.
Но Дженкинс не сдавался, сопротивляясь своим страхам и сомнениям,
даже когда усталость, напряжение и гипнотизирующее свечение приборов
давало волю этому тихому шуршанию. Он не собирался отвечать. Ему нужно
было закончить работу.
"Твое место на Земле, - дышала трубка. Ты не создан для космоса. Твоя
дохлая порода слишком слаба для этих условий, которым вы стремитесь. Ни
один человек не ступит на антиматериальную почву".
Неуклюжий в громоздкой броне, Дженкинс раздраженно пытался стряхнуть
с себя забытье. Он не хотел слушать. Но слишком долго пробыл Ник в
космосе. Слишком много утомительных месяцев не видел зеленую землю,
блестящие моря, не ощущал на своем лице дыхание земного ветра, не слышал
голоса женщины.
Когда-то у него была девушка. Долгое время, в борьбе с космической
ночью, ему удавалось прогонять шепчущую опасность мыслями о ней. Раньше
эти воспоминания служили драгоценной связью с человеческим миром, к
которому он стремился. Но теперь он не мог даже вспомнить цвет ее глаз,
манеру укладывать золотистые волосы.
Ник попытался представить себе девушку вновь.
Ее звали Джей Хардин. Они познакомились два года назад во время
долгого полета. Оба были в космосе впервые. Вместе испытали они первый шок
под действием темной бесконечности, ее нечеловеческой враждебности. Это
сблизило их.
Они стояли рядом на смотровой палубе, ощущая размах вызова,
брошенного человеком необъятной сфере ночи и жестокому великолепию,
окружающему огромный лайнер, казавшийся здесь пылинкой. Потом они сыграли
в шафборд, пообедали и в разговоре с радостью обнаружили, что оба выросли
в одном и том же тропическом пригороде Солнечного города. Но затем что-то
произошло.
Дженкинс так и не понял, что случилось. В ночь перед прибытием в
Палласпорт он предложил ей встретиться снова. Девушка засветилась
радостью, но сразу же сникла, как только он упомянул о том, что собирается
работать на компанию "Сити инкорпорейтед". Все было испорчено, и Дженкинс
до сих пор не знал почему.
Как будто пряча затаенную боль, Джей вдруг стала настороженной и
отчужденной. Надеясь пробить эту недоверчивую сдержанность, он показал
драгоценный экземпляр книги своего дяди. Дженкинс с энтузиазмом
рассказывал о великолепной мечте Мартина Бранда, о безграничной мощи сити.
Он отчаянно молил ее объяснить, что произошло. Джей молча слушала. Лицо ее
было бледным и чужим. Она не проронила ни слова.
Дженкинс мельком видел ее еще раз, когда она сходила с корабля. Он
болезненно содрогнулся от ее холодного и презрительного кивка. Дженкинс
хотел было пойти следом, вымолить объяснение, узнать ее новый адрес, но