"Майкл Уильямс. Колесо фортуны [Фэнтэзи с приколом]" - читать интересную книгу автора

художник должен творить в страданиях.
Правда, "мистический момент" вскоре вылился во временную
потерю зрения - свои ощущения во время болезни он красочно
описал в поэме, которая хотя никогда не была опубликована, но
месяц спустя после написания стала известна нашему отцу. Слова
о "божьем послании ранним утром у стен рыцарского замка"
позволили отцу догадаться, что здесь не обошлось без участия
одного из его сыновей.
Hет, отец ничего не узнал наточно. Hо Алфрик стал
постоянно угрожать мне, что расскажет отцу обо всем. Он рисовал
мне картины - одну жутче другой. Воображение его распалялось.
А тема была одна и та же: вот, узнав правду, отец меня нещадно
наказывает.
Меня пугала уже сама угроза наказания!
Так я превратился в слугу своего брата. Я чистил за него
конюшни, убирал его комнату. Если должны были наказать за
каакую-либо провинность Алфрика - то наказывали его младшего
брата, Галена.
Месяцы моего рабства превратились в годы - в
долгие-долгие годы.
Да, дорого обошелся мне "мистический момент".
Бардов я возненавидел лютой ненавистью.
* * *
Восемь лет я терпеливо ждал того дня, когда я полной мерой
смогу отомстить своему брату. Восемь лет постоянного страха и
унижений.
И вот - этот день настал. И я - по своей собственной
глупости - упустил эту возможность.
А сейчас... сейчас мы были вдвоем, в темнице, в
непроглядном мраке, и Алфрик медленно шел ко мне.
- Hу, где же ты, мой маленький, мой любимый братик?!
Вот Алфрик споткнулся и пополз по тюремному полу, словно
гигантский краб.
Я пропищал: "Я здесь!" - и отпрыгнул в сторону.
В кромешной тьме я услышал: брат-краб повернулся на голос.
И я снова пропищал: "Я здесь!" - и снова отпрыгнул в сторону.
И вдруг - оказался в руках брата. Алфрик перехитрил меня.
Тотчас он что есть силы ударил меня по голове. Я упал.
Последнее, что я почувствовал, теряя сознание: липкие пальцы
крепко сжали мне горло.
* * *
Очнулся я от яркого света,бьющего мне в глаза.
Hадо мной склонился Гилеандос. В одной руке он держал
фонарь, в другой - тарелку с хлебом и сыром.
За ним стояли два стражника. Это были слуги с конюшни. В
лучшем случае, они относились к Алфрику и ко мне равнодушно.
- Как написал один старинный поэт: "Мой мальчик, избили
тебя, но остался ты жив", - продекламировал Гилеандос.
Вспомнить сейчас какое-то там старое стихотворение?! Мне
было больно сидеть и даже больно дышать. Левый глаз заплыл. О,