"Верт Уильямс. Ада Даллас (Роман)" - читать интересную книгу автора

чувство симпатии к нему, мне стало жаль его, хотелось сказать.
"Давай, парень, выплывай сам. Спасательного круга нет и не будет".
Но я ничего не сказал и только услышал, как Сильвестр Марин спросил у
Ады:
- А что за вопросы?
Она перечислила. Сильвестр кивнул и сказал, что все в порядке. Томми
тоже кивнул и сказал, что все отлично.
Позже в студии, когда красная секундная стрелка подошла к цифре "60",
оператор двинул камеру вперед для крупного плана, четверка музыкантов
заиграла, а Томми Даллас запел.
Он пел свою песню "Ты и я", обращаясь к Аде и завывая по-волчьи. Она
сидела выпрямившись - лицо ее выражало восхищение - и не сводила с Томми
глаз, лишь время от времени бросая мимолетный взгляд на Сильвестра, причем
выражение ее лица чуть менялось:
Сильвестр сидел рядом со мной за стеклянной перегородкой, не выпуская
из угла рта сигары, а глаза его рыскали поочередно от Ады к Томми и
обратно. Тщетно я пытался разгадать его мысли.
Томми закончил свою песню, и Ада принялась задавать ему вопросы: как
мог такой певец, как вы, шериф, пренебречь своим даром и отдать себя на
служение обществу, как вам нравится, шериф, быть шерифом, каким образом,
шериф, вы стали певцом. Затем Томми обратился к "народу", потом снова пел,
и на экране появилась реклама - упитанный кролик, превозносящий до небес
продукцию своего патрона.
Сильвестр, а за ним и я встали и вошли в студию.
- Все прошло изумительно, - говорила Ада, пожимая руку Томми. -
Изумительно.
- Спасибо, дорогуша, - ответил Томми и, казалось, хотел еще что-то
сказать, но, увидев Сильвестра, тотчас умолк.
Сильвестр внимательно - а может, оценивающе - посмотрел на Аду.
- Надеюсь, мы снова увидимся с вами, мисс Мэлоун?
- Я тоже надеюсь, сенатор.
- Значит, договорились. - Его глаза смотрели лишь оценивающе,
вожделения они не выражали. - Пойдем, Томми, - повернувшись, сказал он.
И будущий губернатор Луизианы, словно на невидимом поводке, покорно
последовал за одетым в отличного покроя костюм человеком с седой
шевелюрой, а за ним тяжело зашагали четверо молодцов в зеленых ковбойках и
серых шляпах.
Но Томми, должно быть, все-таки ухитрился кое-что сказать Аде и почти с
того дня стал настойчиво за ней ухаживать.
Вот так просто это началось, и кому было тогда догадаться, что на доске
сделан очередной ход! Собственно говоря, ход этот сделала сама Ада, ибо
ясно, что она с совершенно определенной целью пригласила в студию Томми
Далласа. Я не хочу сказать, что у нее уже был готов тщательно
разработанный план и предусмотрены все дальнейшие события. Она просто
знала, какой вариант ей предстоит разыграть, и неуклонно следовала ему, но
в то же время чутко реагировала на любое изменение позиции. Не
размениваясь, она вела атаку только в одном направлении. Но когда я гляжу
в прошлое, это приглашение Томми Далласа, как и любой другой сделанный ею
ход, представляется мне точкой на вычерченной в пространстве и времени
кривой, похожей на траекторию снаряда. Такой циклической параболой