"Верт Уильямс. Ада Даллас (Роман)" - читать интересную книгу автора

Медленно, как во сне, где каждое движение доведено до гротеска, острый
нос судна, завершив полный разворот, очутился в открытом море.
Судно зарылось в пену, и его синий вымпел затрепетал на ветру. На
палубе, позади рулевой рубки, стоял Сильвестр в той же шапочке яхтсмена с
козырьком, а рядом с ним, придерживая рукой пряди мокрых золотистых волос,
Ада.
Она стояла выпрямившись, в своем белом платье, не улыбалась и не
отрывала глаз от воды. Затем она обернулась и лишь на мгновенье скользнула
взглядом по отелю. Если она и видела меня, то ничем этого не проявила.
Отвернувшись, она снова стала смотреть на волны залива, который ей
предстояло пересечь, прежде чем пристать к остроконечному мысу материка.
Ее лица уже не было видно, только золотистые волосы развевались по
ветру, а яхта набирала скорость.
Пока я расплачивался, хозяйка отеля смотрела на меня пустыми глазами.
Через две недели в утренней газете появилась фотография Ады и Томми
Далласа. Они стояли обнявшись. На Томми была его серая шляпа. Ада без
головного убора. Оба широко улыбались. Заголовок гласил: "Поющий шериф
женится на королеве телевидения". Я аккуратно сложил газету, положил ее в
ящик стола и принялся редактировать очередной выпуск последних новостей.


Томми Даллас

"Кадиллак" свернул за угол, к стоянке, и я с интересом огляделся по
сторонам. Одному богу известно, сколько лет я всего этого не видел, но
башня как будто осталась такой же и, как пика, устремлялась высоко в небо!
И небо было словно по заказу: темные облака висели прямо над головой.
Бледно зеленели лужайки. А у подножия лестницы уже собирались те, кому
надлежало присутствовать на похоронах.
Если взглянуть на башню, то ничего вроде не изменилось.
Но кому лучше знать, как не мне. Чертовски много перемен произошло с
тех пор, меня самого и то не узнать.
Эрл повел машину по аллее, к стоянке для служебных машин, и я вспомнил,
что сектор номер один возле самого здания всегда принадлежал мне.
Полицейский в сине-серой форме, показавшийся мне знакомым, махнул в
сторону указателя: "Стоянка машин губернатора Т. Далласа". Эрл свернул
туда.
Пусть меня увидят в "кадиллаке". После всего, что случилось, это не
могло мне повредить. Теперь уже ничто не могло мне повредить, ибо у меня
был ореол мученика, спасенного самим господом богом. Вот в этом-то и
крылось самое смешное.
Я и правда страдал, прошел черт знает через какие мучения, но толком
люди об этом ничего не знали. То, что было известно, - ложь, а то, что
держалось в тайне, - правда, поэтому так или иначе они были правы. Судите
сами.
- Приехали, губернатор. - Эрл вылез, обежал машину, открыл мне дверцу,
но я вылез раньше.
- Порядок, - сказал я. - Нечего меня баловать.
- Вы же великий человек, губернатор.
- Да брось, - поморщился я.