"Алан Уилльямс. История ленивой собаки " - читать интересную книгу автора

кивнул. В Бангкоке разве что один день в году был не влажным, и такое
событие было достойно упоминания в газетах. В лифте же было определенно
прохладно. Мюррей не любил лифты: в них у него возникало то же ощущение
выставленности напоказ, что и в общественных уборных. Он стоял и смотрел,
как раздражающе медленно зажигаются огоньки этажей: 6-5-4."
- Вы американец? - спросил мужчина.
- Нет, - ответил Мюррей. - Я ирландский бомж, ждущий своего шанса, -
лифт остановился. - Желаю удачного дня! - добавил он, оставив коротконогого
человечка стоять с разинутым ртом.
В отеле наступило дневное дремотное затишье, и народу в холле заметно
поубавилось. За столиком сидел все тот же клерк. Мюррей подал ему десять
батов и забрал свой чемодан и фотоаппарат, а потом в последний момент
повернулся и пошел наверх, в Рама коктейль-холл. Наверху он чуть не
столкнулся с бочкообразным американцем из лифта. Мужчина глуповато
улыбнулся, обошел Мюррея и направился к телефону на стене.
Мюррей вошел в бар, заказал бренди с содовой и несколько минут
потягивал его через соломинку, потом, прихватив чемодан и лейку, снова
спустился вниз, пересек холл и вышел в липкий, предгрозовой день. Дождь мог
начаться в любой момент...
Мюррей направился к окошечку заказа автомобилей. Несколько минут,
раздражаясь все больше и больше, он провел в ожидании, пока два бледных
американских юноши в увольнении обсуждали с приемщицей заказов сравнительные
достоинства "тойоты седан" (пять центов за милю) и американского автомобиля
с откидным верхом (десять центов за милю), Наконец Мюррей растолкал их
локтями и попросил приостановить дискуссию, пока он не закажет машину,
потому что у него дьявольски мало времени. Мальчишки выпучили на него глаза,
промямлили какие-то извинения и отошли в сторону. Мюррею почти сразу стало
не по себе от этой сцены: они были похожи на симпатичных деревенских парней
и, возможно, устав после нескольких месяцев боев во Вьетнаме, все еще не
могли свыкнуться со столичным укладом. Позднее, вечером, они засядут в
каком-нибудь баре с затхлой атмосферой, будут пить плохой бурбон и так же,
как сержант Вейс, пересказывать первому встречному случившиеся с ними
истории.
Однако вскоре Мюррей забыл о них. Он сидел в белом "фольксвагене",
который припарковал в тридцати ярдах от входа в отель. К этому времени дождь
уже лил вовсю, улица была забита рядами двигающихся машин. Несколько такси
разных марок одно за другим подъехали к отелю, высаживались, расплачиваясь,
пассажиры, и такси проследовали дальше. Торговля и движение шли быстро, но
не на бешеной скорости.
Мюррей посмотрел в водительское зеркальце и весь напрягся... Всего в
нескольких ярдах от него остановилось такси. Это была "тойота" кремового
цвета, и сквозь потоки дождя, заливающего окна, Мюррей смог разглядеть уже
знакомую круглую голову пассажира в шляпе с загнутыми полями. "Ничем не
примечательный американский турист, каких тысячи, - лихорадочно подумал
Мюррей, - проехал со мной в лифте, столкнулся в баре и поймал такси у
отеля". Однако это такси стояло на месте.
Мюррей посмотрел вперед: еще одно такси - "шевроле", затормозило у
входа в отель. Через секунду появился прихрамывающий Пол с атташе-кейсом и
свернутым плащом в руках, один из швейцаров шел рядом с ним, держа раскрытый
зонтик над его головой. Толстяк живо забрался в машину, пока в багажник