"Патриция Уилсон. Навстречу судьбе" - читать интересную книгу автора

Лемаршан взглянул на нее так, словно побуждал дать утвердительный
ответ, словно в этом случае согласен был простить ее с высокомерным
снисхождением. Неожиданно вспыхнувшее в Дженне раздражение почти полностью
убило трепет по отношению к незнакомцу. К тому же, усевшись, она чувствовала
себя не так уж плохо, а чутье убеждало ее быть настороже.

- Не знаю, месье, - солгала она. - Тот день был последним учебным днем
в школе, и я собиралась позвонить позднее, хотя еще и не решила, что скажу
вам.

- В школе? - По какой-то причине он уцепился за это слово и пропустил
мимо ушей остаток фразы.

- Я учительница, месье Лемаршан. Преподаю английский в школе для
девочек. - Лемаршан смотрел на нее в упор, пока Дженна не начала испытывать
неловкость и волнение. Выражение в темных глазах гостя значительно
смягчилось, но все-таки эти глаза словно впивались в Дженну, вызывая в ней
нелепое желание виновато опустить голову.

Вместо этого она ответила Лемаршану вызывающим взглядом.

- Думаю, пора вам сообщить, почему вы явились сюда, месье.

- Разумеется, мадемуазель. - Он откинулся в кресле и прекратил
пристальный осмотр, отвечая Дженне более мирным взглядом. - Я прибыл сюда
потому, что отец оставил вам наследство. Перед отъездом я должен выяснить,
как вы намерены поступить с ним.

- Наследство?! - Отец Дженны был художником, и, по словам матери, не
очень удачливым.

- Да, наследство, мадемуазель. Дом во Франции, в котором ваш отец
прожил пятнадцать лет. Он поселился там с моей матерью сразу же после их
свадьбы. Много лет назад я тоже время от времени гостил там. Некогда теплый,
уютный дом стоит теперь одиноким и опустевшим - потому что ваш отец умер. Вы
являетесь его дочерью, и закон помнит о вас.

Дженна тупо уставилась на собеседника, перестав понимать его. Ален
Лемаршан! Значит, он приходится ей сводным братом? Расселл Брайант женился
на его матери, зажил счастливо, поселился в уютном доме. Закон не забыл о
ней. А вот отец забыл, отверг родную дочь и принял чужого сына с
распростертыми объятиями. Сколько лет тогда было ее сводному брату? Двадцать
или двадцать один? Достаточно, чтобы самому позаботиться о себе. Ей, Дженне,
в то время было всего восемь.

Персиковый румянец вновь выступил на ее щеках, на сей раз от гнева и
горечи. Дженна не нуждалась в наследстве, оставленном отцом, и собиралась
недвусмысленно заявить об этом Алену Лемаршану. Если ему настолько дорог
этот дом, пусть уходит отсюда и живет в нем сам, купаясь в счастливых
воспоминаниях.