"Митчел Уилсон. Брат мой, враг мой (отсуствуют последние тридцать страниц)" - читать интересную книгу автора

дальше, чем брат и сестра. Он видел тот же горизонт, что и они, но за этим
горизонтом ему открывались совсем другие дали, где не было солнечного
света и не было места ни любви, ни гордости, ибо, кроме неясного свершения
надежд, переполнявших их сердца, ему виделось и многое другое.
И уже в те времена в глазах Дэви была тень предельной человеческой
скорби. Встретясь с Дэви, вы потом не раз думали о нем, смутно понимая,
что этот юноша предвидит все самое тяжкое, что ждет впереди не только его,
но и вас, и каждого, кто живет в наше время и кто будет жить после нас. Но
спрашивать, что он видит, как-то не хотелось.


Историю Дэви Мэллори, по справедливости, нужно начинать не с рассказа о
нем самом или о его сестре Марго и даже не о его божестве - старшем брате
Кене. Она начинается с появления в их жизни человека, встреча с которым
определила их и его собственное будущее; так иногда путешественник во
время долгих странствий проезжает через незнакомый город, с виду ничем не
отличающийся от сотни других городов, мелькавших на его пути, а в этом
городе взглянет на обсаженную деревьями улицу, ничем не отличающуюся от
других улиц, и его не кольнет предчувствие, что когда-нибудь один из домов
на этой улице в этом безымянном городе будет его пристанищем до самой
смерти.


Этот день в конце 1925 года начался для Дугласа Волрата точно так же,
как все предыдущие дни. Он проснулся рано, полежал, уставясь в потолок,
потом одним рывком соскочил с кровати. Этот большой дом всего несколько
недель назад был куплен для Волрата его секретарем заочно, по телефону.
Указания были следующие: "Что-нибудь приличное, вот и все. Побольше
комнат, хорошо оборудованная кухня и кладовые, не меньше трех ванных,
уединенное местоположение, но не слишком далеко от города. Если из окон
будет красивый вид, тем лучше, но в общем это не имеет значения". Для
Волрата ничто не имело значения, кроме авиационного завода, который он
недавно присоединил к своей коллекции промышленных предприятий.
Он встал, как обычно, ощущая в душе какой-то осадок, словно от
неизлитой накануне злости, и непонятное беспокойство, которое вынуждало
его спешить, спешить, спешить, будто в состязании на скорость, не зная,
что за приз он получит, если победит, и какая кара его ждет, если он
проиграет. Он всегда просыпался с таким ощущением. Сколько он себя помнил,
они никогда не покидало его. Это был один из признаков, по которым Волрат,
пробуждаясь, узнавал самого себя.
Его слуга Артур давно уже был на ногах. Волрат с вежливым безразличием
бросил "доброе утро", потом быстро и безмолвно съел завтрак. Перед домом
на длинной асфальтовой дорожке под солнцем чудесного утра блестел
ожидавший его автомобиль. И только сев за руль, Волрат начал испытывать
некоторое умиротворение.
На длинном низком открытом "кэнинхеме" он развил слишком большую
скорость для такой дороги, но все же держался известного предела, чтобы
грузную машину не бросало из стороны в сторону. Она летела вперед, как
ярко-голубая игла, пыль вилась за ней толстой бурой нитью. Волрат
постепенно успокаивался, с удовольствием ощущая мягкие толчки шин, рокот