"Колин Уилсон. Дельта (Мир Пауков 5)" - читать интересную книгу автора

нас сколько?
- По дюжине на каждого.
- Нормально. Получается, семьдесят две - точнее, семьдесят одна, одну
я уже скинул. Хватит с лихвой.
- Раз так, то пока не мешало бы и поесть. Есть охота, аж в брюхе
урчит.
Манефон выпустил веревку и сел на дно мешка. Через несколько секунд
шар слегка качнуло: веревка вытянулась до конца.
Манефон снова взялся за огниво и зажег масляную плошку, которую цепко
удерживал, пока усаживался Найл. Манефон был, по меньшей мере, на
двадцать килограммов тяжелее Найла, поэтому дно постоянно кренилось в
его сторону. Пришлось-таки постараться, прежде чем они с величайшей
осторожностью установили равновесие, сев вперемежку с поклажей. Тогда
Манефон передал плошку Найлу, а сам взялся развязывать один из холщовых
мешков. Из него он достал плетеную корзину с едой. В ней оказались
лепешки, мед, жареная птица, козий сыр, яблоки и графинчик золотистого
вина. Так, сидя скрестив ноги, они принялись за еду. Стены подвесного
мешка никогда не предназначались для человеческой спины, поэтому
постоянно хлябали, стоило о них отпереться.
Закрыв глаза, можно было представить себя чуть ли не в родной пещере.
Вино и пища вызывали отрадное чувство безопасности и оптимизма. Теперь
даже не очень тревожило, что они висят, покачиваясь в полом
пространстве, в пятистах метрах над океаном. Вместе с тем это давало
понять, насколько он сам, Найл, изменился: мальчуган из пещеры словно
принадлежал какой-то быльем поросшей эпохе.
Слепящая вспышка заставила, вздрогнув, прийти в себя. Это Доггинз
сбросил еще одну бомбу. Она осветила такую же в точности панораму, что и
предыдущая: простершееся внизу бескрайнее море - темное, с белыми
барашками волн. Вдвоем они опорожнили графинчик, и Манефон вышвырнул
пустую посудину. Найл со странной отрадой представил, как она,
кувыркаясь, летит в холодной темени. Манефон опять задул плошку.
А вскоре зарядил дождь. Найл поднял капюшон отороченного мехом
балахона, затянув вокруг шеи тесьму. Одежда была из дубленой шкуры и
нисколько не намокала. А пошлепывание о капюшон капель вывело Найла из
дремотного состояния. Это, в свою очередь, настроило на трезвый лад:
нельзя убаюкивать себя, поддаваясь чувству мнимой безопасности. Если
курс верный, то они должны быть, по меньшей мере, на полпути к Дельте.
По словам Симеона, слияние двух рек где-то в миле от побережья. Идя на
такой скорости, легко перескочить заданный рубеж и приземлиться
где-нибудь в пустыне на этой стороне Дельты...
Пытаясь сдержать гнетущее волнение, он пошарил под туникой и повернул
медальон. Сонливость мгновенно улетучилась. Сначала, особой выгоды от
этого вроде бы не наблюдалось, просто четче стал ощущаться стук дождя и
покачивание шара. Затем внимание случайно соскользнуло на порифида, что
в метре с небольшим над головой. Найл тотчас же осознал его присутствие.
Порифид казался точкой невнятного света, опутанной длинными нитями
энергии, цедящимися в темноту. В самом центре светящейся точки, где
сходились все эти нити, наблюдался устойчивый импульс, напоминающий
биение сердца. Найл неотрывно всматривался, и пульс словно начал втекать
в него самого, становясь его частью; создавалось любопытное ощущение,