"Тим Уинтон. Музыка грязи " - читать интересную книгу автора

крема для бритья. Пошла в университет, и все такое. Джерра! - заорал он в
телефон. - Ты, ленивый, толстый ублюдок-хиппи, выводи свою миссис из вашей
медицинской хибарки и скажи ей, что пора за работу!.. Ну да, дружок,
экскременты случаются, и это твоя маленькая общественная обязанность. У нее
по расписанию... Да, да, заткни свой поганый рот, ты, наглый хрен! Пять
минут.
Джорджи въехала во двор перед хибаркой добровольной медицинской службы.
- Гладко водишь, Джорджиана. Присоединилась бы, водила бы наш
фургончик.
- Спасибо, но я лучше уж на твою пожарную машину, Йоги.
- Точно, там ведь больше колокольчиков и свистков, так? И желтая каска.
- Вот-вот.
- Чертова амуниция. Достает их каждый раз. Я уж замолвлю словечко.
Она оставила его и отъехала, улыбаясь. Она понимала, почему рыбаки его
любят. Смех у него от Бога. Солнечный вид. Вечером, проведя целый день в
море в жалкой лоханке и под пронизывающим ветром, они приезжали, чтобы
взвалить улов на его грузовичок, и та чушь, что он нес со счастливым лицом,
была как бальзам на сердце. Он, конечно, не мечта бабы, но, наверное, ему
удается глушить в себе тягу к домашности.
Остановившись перед рыболовным магазином, она увидела несколько
мальчишек и девчонок с африканскими косичками - те тут же пришли в состояние
настороженного внимания. Истыканные серьгами губы обметало простудой.
У нее десять минут. Жаль, что не успела почистить зубы.

* * *

Прибрежная пустошь, заросшая вереском. Овечье пастбище, утыканное
зазубренными кусками известняка. Заросли банксии. Пара стерильных плантаций
сосны перед маленькими фермами и дерьмовыми застроенными площадками. Пустая
двухрядка гудит, и пес ложится на передние лапы, не сводя с него глаз. Он
делает это за два часа. Удивляется собаке и времени.
- Не тот ли, кто сотворил Агнца, сотворил и тебя, шавка?
Пес поднимает бровь.
- Я говорю, симметрия прямо пугает.
Пес сворачивается клубком и лижет яйца.
За широкой терракотовой крышей пертской равнины в бронзовую кайму неба
поднимается выводок зеркальных башен.
- Иерусалим, - бормочет он.

Лютер Фокс въезжает в задний двор заведения Го - в сальное зловоние.
Паренек, что собирает бутылки у мусорки, бросает на него взгляд из-под
черной челки и гордо уходит внутрь. Двор пропах горелым маслом и гнилыми
овощами. Пес тихо поскуливает.
- Замри, шавка, а то съедят тебя с рисовой кашей.
Город гудит белым шумом транспорта и кондиционеров. Где-то бесконечно
ухает автосигнализация.
Го, в хрустящем белом переднике, подходит к двери. Фокс выходит,
протягивает руку.
- Есть морские ушки, Лю?
- Все отлично, Го, спасибо, что спросил.