"Леон де Винтер. Небо Голливуда " - читать интересную книгу автора

- Несомненно, - ухмыльнулся Джимми Кейдж.
Ричи опустился на стул рядом с первой камерой.
- Внимание! Звук! - прокричал главный оператор.
- Пошел! - ответил звукооператор.
- Камера один!
- Пошла!
- Камера два!
- Пошла!
- Ты выпил, Джим, - прошептал Грин.
- Сцена тридцатая, дубль десять.
- Ах, всего один глоточек, - ответил Кейдж.
- Мотор! - крикнул Ричи.
Джимми Кейдж нажал на газ.
Патрульная машина с визгом сорвалась с места и помчалась к "кадиллаку".
Актриса стояла спиной к машине, члены банды бросились бежать - все согласно
сценарию.
Полицейская машина пронеслась мимо черты на асфальте и полетела к
блестящему "кадиллаку".
- Джимми! - завопил Грин.
Кейдж, казалось, ничего не слышал и продолжал держать ногу, словно
сведенную судорогой, на педали газа.
Грин всем телом вжался в сиденье. Мимо промелькнули изумленные лица
съемочной группы, крылья "кадиллака", Актриса, в ужасе отпрыгивающая в
сторону.
И полицейская машина с ревом врезалась в ни в чем не повинный зад
"кадиллака".*
______________
* В барах и ресторанах Лос-Анджелеса еще долго потом рассказывали этот
анекдот.


ДЕВЯТЬ

На похоронах Роберта Й. Канта Грин был одним из самых молодых. Основная
масса присутствующих - седые головы с румянами на скорректированных
пластическими операциями лицах.
Джимми Кейдж знал многих из них и бесконечно пожимал руки. Царила
веселая атмосфера некоего воссоединения; поблекшие звезды пятидесятых и
шестидесятых, пожухнувшие от времени и калифорнийского солнца, ослабленные
любовными романами, алкоголем и наркотиками, тоскующие о потерянных годах,
обнимали друг друга с окаменелыми улыбками. Тонкие пальцы на хрупких
запястьях трепыхались в приветствиях, дрожащие губы целовали воздух вокруг
морщинистых или гладко выглаженных щек, ноги неуверенно искали равновесия,
глаза, щурясь за бифокальными очками, помнили мускулистые ляжки, округлые
груди и бесчисленные эрекции.
Еврея Роберта хоронили "как всех". При жизни он не был членом еврейской
общины и никогда не слыл верующим, но Грин не сомневался, что Роберт хотел
быть похороненным по еврейскому обычаю, с ритуалами и кадишем. В траурном
зале Шейла сказала, что Кант не составил завещания. Роберт считал
высокомерным организовывать собственные похороны: заботиться о предании его