"Вольфганг Випперман. Европейский фашизм в сравнении 1922-1982" - читать интересную книгу автора

утверждали марксистские теоретики фашизма, то это поставило бы под угрозу
прочность и самое существование нынешних капиталистических государств с
парламентским строем35.
Здесь следует подвергнуть критике саму критику. При этом надо также
различать политические и научные аспекты. Факт состоит в том, что фашистские
партии возникли и выросли на почве капитализма, что они обладали особой
притягательной силой для определенных слоев капиталистического общества, что
капиталистические круги готовы были оказывать фашистам политическую и
финансовую поддержку и, наконец, что фашизм и по сей день вовсе не мертв.
Поэтому историк, действительно желающий извлечь уроки из истории, обязан
принимать во внимание результаты, тезисы и даже гипотезы исследования
фашизма, в частности, теоретического исследования. Как говорит пословица,
"черт никогда не приходит снова через ту же дверь"; история не повторится в
точно той же форме, но структурные факторы, способствовавшие подъему
"классического" фашизма и его приходу к власти, безусловно имеются и могут
способствовать росту так называемого неофашизма. Исследование фашизма всегда
имело политическую направленность, преследовало антифашистские цели и
доставляло средства для борьбы с фашизмом. В области политики и преподавания
это имело и до сих пор имеет не только отрицательное, но и некоторое
положительное значение. В самом деле, теории, тезисы и гипотезы длящейся уже
почти 60 лет дискуссии о фашизме позволяют увидеть некоторые структурные
факторы, определявшие ход событий, и представить публике ряд возникающих
отсюда проблем.
Однако независимо от этих политических и, если угодно, даже
дидактических моментов имеются некоторые научные аргументы, которые можно
противопоставить критикам, оспаривающим смысл и полезность общего понятия
фашизма.
1. Против предлагаемого Брахером и другими применения понятия
тоталитаризма говорит прежде всего тот факт, что различия между фашистскими
и коммунистическими движениями и режимами еще больше, чем между отдельными
видами фашизма. Коммунистические и фашистские партии преследовали различные
цели и привели к различным общественным системам. Черты сходства в практике
власти (но не в структуре власти) недостаточны для того, чтобы почти
отождествлять фашизм и коммунизм36.
2. Подобные же соображения можно выдвинуть против предложения Тернера
включить фашизм в группу антимодернистских движений. Это не решает проблемы;
напротив, при этом возрастают трудности обобщения и разграничения.
3. Требование ряда авторов отказаться от применения социологических
теорий вообще, и от теорий фашизма в частности, неосуществимо на практике.
Историческое исследование никогда не было - ни в прошлом, ни в наше время -
чисто эмпирическим и свободным от теорий. Если мы не готовы привести
постановки вопросов, методы и эвристические подходы теории, из которой мы,
сознательно или бессознательно, исходим, то возникает опасность
идеологической маскировки и искажения изучаемой действительности.
4. Критики общего понятия фашизма, как бы резко и номиналистически они
ни были настроены, должны признать, что почти во всех европейских странах в
междувоенный период были движения, ориентировавшиеся на итальянский образец
и рассматривавшиеся не только с коммунистической и социалистической, но и с
консервативной и либеральной точек зрения как фашистские партии. Понятие
фашизма нельзя просто спрятать. Оно имело свою историю и наложило на историю