"Филлис Уитни. Шепчущий мрак" - читать интересную книгу автора

этой роковой лестнице, пересечь холл и войти в гостиную, где ее ждал убийца.

Кадры, когда Хелен Брэдли идет по полутемному холлу к гостиной и
замирает перед ее дверью, оставляли неизгладимое впечатление. Без сомнения,
никакой другой актрисе, кроме Лоры Уорт, не удалось бы сделать эту короткую
сцену столь выразительной. Хотя фильм был черно-белый, я точно знала цвет ее
платья - ярко-красный, каким описал его в романе отец. Рука Хелен ложится на
фарфоровую дверную ручку, и тут раздается леденящий душу шепот:

- Слушай...

И еще раз - явственнее и ближе:

- Слушай...

Рванув дверь, Хелен Брэдли вбегает в гостиную. Камера следует за ней по
комнате, выхватывая каминную полку с часами в стиле ампир. Затем в кадре
появляется дверь в столовую, и, как всегда в этом месте, у меня волосы
встают дыбом от страха. Все дело в исчезновении одной детали интерьера,
присутствовавшей в предыдущей сцене - дверного упора, в виде кошки, который
держал дверь в столовую открытой. Теперь его не было на полу, и к своему
ужасу, я знала почему. Обстоятельства его исчезновения не имели ничего
общего с той вымышленной историей, которая разыгрывалась на экране.

Потом в кадре снова появляется лицо героини, потрясенной и напуганной
еще больше, чем прежде, потому что она понимает, что ее муж - не убийца. Он
лежит мертвый у камина. И тогда из ее груди вырывается крик, ведь она
остается в доме один на один с шептуном.

Я вскочила с места и потянула за собой Дика:

- Пойдем, дальше не хочу смотреть.

Сбитый с толку, он поднялся и пошел за мной к выходу. Мы немного
постояли, привыкая после темноты зала к яркому уличному свету. В какой-то
момент я вцепилась в его руку, ощущая дрожь во всем теле, хотя весенняя ночь
была теплой. Позади нас с афиш глядело лицо Лоры Уорт, а неоновая реклама
над ним уведомляла о ретроспективе фильмов с ее участием.

Дик похлопал меня по руке.

- Я погорячился, - сказал он, - беру назад свои слова о сентиментальной
чуши. Вопила она не хуже, чем в жизни! Меня даже мороз продрал.

- Так ей было отчего кричать, обронила я. - Проводи меня домой, Дик. Я
хочу домой.

Он вопросительно взглянул на меня, когда мы свернули к Пятьдесят
девятой улице.