"Джин Вулф. Пыточных дел мастер. (Книги нового солнца, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

ринулся в атаку, выставив перед собою нож. Я к этому моменту уже поднялся
на ноги и наблюдал за схваткой через плечо халцедонового ангела. Водалус
едва увернулся от удара, и нож вожака добровольцев ушел в землю по самую
гарду. Водалус отмахнулся мечом, но клинок был слишком длинен для ближнего
боя. Вожак, вместо того чтобы отступить, бросил оружие и сжал Водалуса в
борцовском захвате. Дрались они на самом краю могильной ямы - наверное,
Водалус увяз в вынутой из нее земле.
Второй доброволец поднял топор, но в последний миг замешкался -
ближним к нему был вожак. Тогда он обошел сцепившихся на краю могилы,
чтобы ударить наверняка, и оказался меньше чем в шаге от моего укрытия.
Пока он менял позицию, Водалус вытащил из земли нож и вонзил его в глотку
вожака. Топор взметнулся вверх; я почти рефлекторно поймал топорище под
самым лезвием и тут же оказался в самой гуще событий. Ударил ногой,
взмахнул топором - и внезапно обнаружил, что все кончено.
Хозяин окровавленного топора в моих руках был мертв. Вожак
добровольцев корчился у наших ног. Пикинер успел удрать, лишь пика его
мирно лежала поперек дорожки. Водалус поднял из травы черную трость и
упрятал в нее свой меч.
- Кто ты?
- Северьян. Палач. То есть ученик палача, сеньор. Ордена Взыскующих
Истины и Покаяния. - Тут я набрал полную грудь воздуха. - Я - водаларий.
Один из тысяч водалариев, о которых тебе не известно ничего.
Слово "водаларий" мне довелось слышать где-то однажды.
- Держи!
Он вложил мне в ладонь предмет, оказавшийся небольшой монеткой,
отполированной до такой степени, что на ощупь она казалась жирной. Сжимая
монетку в кулаке, я стоял возле оскверненной могилы и смотрел ему вслед.
Туман поглотил Водалуса еще прежде, чем тот выбрался из низинки. Через
несколько мгновений серебристый флайер, острый, точно стрела, со свистом
пронесся над моей головой.
Нагнувшись за ножом, выпавшим из горла вожака добровольцев - видимо,
тот, корчась в судорогах, выдернул его, - я обнаружил, что все еще сжимаю
монетку в кулаке, и сунул ее в карман.
Вот мы полагаем, будто символы созданы нами. На самом же деле это
символы создают нас, определяя наши формы своими жесткими рамками.
Солдату, принимающему присягу, вручают монету - серебряный азими с
чеканным профилем Автарха. Принять монету - значит принять на себя все
обязанности, связанные с бременем военной службы; с этого момента ты -
солдат, хоть, может быть, ни аза не смыслишь в обращении с оружием. Тогда
я еще не знал, насколько глубоко заблуждение, будто подобные вещи
оказывают влияние, лишь будучи осмысленными. Фактически такая точка зрения
есть суеверие - самое темное и безосновательное. Считающий так верует в
действенность чистого знания; люди же рациональные отлично понимают, что
символы действуют сами по себе либо не действуют вовсе.
Итак, в тот миг, когда монетка упала на дно моего кармана, я ничего
не знал о догмах, исповедуемых движением во главе с Водалусом, но совсем
скоро изучил их все - самый воздух был насыщен ими. Вместе с ним я
ненавидел автократию, хоть и не представлял себе, чем ее можно заменить.
Вместе с ним я презирал экзультантов, неспособных восстать против Автарха
и отсылавших ему прекраснейших из своих дочерей для церемониального