"Джозеф Уомбо. Сверкающий купол " - читать интересную книгу автора

паркетной площадочке для танцев величиной с полутораспальную постель. И
этот пятачок вполне мог служить постелью: трое лапающих, целующихся,
трущихся друг о друга полицейских и их цыплят занимались всем, чем можно,
кроме заключительного акта.
Он знал, что ему следует уйти. Он подумал, что надо уйти. Но у него
болели ноги от игры в ручной мяч в полицейской академии. Его идиотская
затея - хоть чем-то развлечь своего напарника, Мартина Уэлборна, который
после разъезда с женой стал замкнутым, угрюмым, измученным, жутким. Они три
года служили бок о бок, и он вдруг испугался за Мартина Уэлборна.
Поэтому, если бы не его дружба с Мартином Уэлборном и игра в ручной
мяч, и уставшие ноги, он в ту ночь не был бы так близок к смерти.
Он уже собрался уйти, когда одну из цыплят (больше похожую на
стервятника) снял с сидения у бара знакомый ему коп - уличное чудовище по
имени Бакмор Фиппс, патрулировавший бульвар Голливуд с утонченностью
русского линкора.
- Кто к нам пришел! - оскалился Бакмор Фиппс, обнажая в улыбке 32
зуба, на удивление целых и невредимых, учитывая то, как он работал на своем
бульваре. - Да ведь это Алоизиус Макки. Добро пожаловать на Плайа Хирон.
Затем Бакмор Фиппс удалился на танцплощадку вместе со своей
подвыпившей стервятницей, работавшей очевидно в архиве. Эл Макки так
наловчился, что мог отличить клерка из архива от оператора связи еще до
того, как они раскрывали рот. Женщин, служащих в полиции, узнать совсем не
трудно - они излучают цинизм, который является неотъемлемой и
исключительной чертой их коллег мужского пола.
Итак, освободился стул, а у него болели ноги, и вдруг появилось
непреодолимое желание проглотить сто грамм "Тулламор Дью". Он показал на
бутылку ирландского виски и кивнул Уингу, владельцу бара. Со своей слишком
длинной шеей, впалыми глазницами, маленькой головой с пучками прилизанных
волос, поднимающихся по обеим сторонам черепа, как антенны, Уинг выглядел
совсем как богомол, прыгающий взад-вперед за длинной стойкой бара. Его
костлявые руки то и дело вытягивались из широких рукавов короткого
китайского халата. Уинг был американцем в третьем поколении, который
научился говорить с китайским акцентом и подобострастно обслуживать
туристов, посещающих его заведение в дневные часы. В "Сверкающем куполе"
все было совсем не так, как казалось с первого взгляда.
- Двойной? - подмигнул Уинг, наливая тройной.
Прежде чем вечер подойдет к концу, он обсчитает его на большую сумму,
чем перелил сейчас. В "Сверкающем куполе" все было совсем не бесплатно.
Слава богу, Мартин Уэлборн сюда не ходил. После посещения он, вероятно,
вернулся бы домой и съел свой "смит и вессон". "Сверкающий купол" был не
салуном, а мечтой самоубийц.
Эл Макки одним махом опрокинул всю порцию, и Уинг подскочил со
следующей. Три тройных "Тулламор Дью", и верховный жрец "Сверкающего
купола" даст безответному детективу сдачу с десятки и бросит "двадцатку" в
таинственную деревянную шкатулку, стоящую рядом с китайскими счетами и
служащую прибежищем для чаевых, которые никогда не проходили через кассовый
аппарат. Уинг называл чаевые данью его достопочтенным предкам, которые в
массе скученной толпы приплыли на эти золотоносные берега и преуспели в
делах. На передней стенке шкатулки красовался американский флаг, а на
задней - китайские иероглифы. Надпись позади переводилась примерно так: "К