"Джозеф Уомбо. Сверкающий купол " - читать интересную книгу автора

черту налоги дяди Сэма. Каждый китаец - сам за себя."
Еще одна вещь, которую ненавидел Эл Макки в "Сверкающем куполе", - это
обилие фруктовых коктейлей, изготавливавшихся за этой стойкой: "Скорпион",
"Зомби", "Гроза туманов". Единственным их результатом было полное мокроты
горло и похмелье международного класса. И они дорого стоили.
- Вы из какого отдела?
Она была довольно молодой - где-то между цыпленком и стервятником. Но
почему они все носили наклеенные лакированные ногти? Та, которую снял
Бакмор Фиппс оставила буквально борозды на полированной поверхности бара.
- Из детективного в Голливудском участке. - Он произнес это, обращаясь
к порции "Тулламор Дью", полагая, что все кончится в ту же самую секунду,
когда к ним вразвалочку подойдет один из этих мужественных здоровенных
копов из патрульных Центрального участка - символов власти, полных
жизненных сил, энергии и надежд, у которых полученные сегодня деньги тоже
выпирали из обтягивающих джинсов. Может мы и не лучшие в мире полицейские,
дорогая, но нам платят больше всех.
И они пришли. Все на одно лицо. Синтетические рубашки, брюки в
обтяжку, прически, короткие ровно настолько, чтобы не придирался сержант, а
также непременные усы и баки. Почему все копы, за исключением Эла Макки и
Мартина Уэлборна, так любят баки? Господи, все так предсказуемо! Но
непредсказуемыми оказались приветствия в баре.
- Поверка! - заорал какой-то молодой коп, увидав группу приятелей с
девицами. - Маркус!
- Здесь! - прокричал голос из дымной тьмы. Это чертово заведение
начинало смердеть, как курильня благовоний. В голове у Эла Макки
пульсировало. Поганая китайская молельня.
- Седрик! - заревел молодой коп, и чей-то голос ответил, - Я!
- Красотки! - закричал коп, и три цыпленка в самом углу захихикали и
завизжали, - Тут! Вот тут!
Цыпленок-стервятник рядом с ним удивила его тем, что не отстала.
- Я работаю в связи.
- Я так и подумал.
- Почему?
- Красивый голос, - сказал он. Здоровенная жопа, подумал он.
- Меня зовут Грейс, - сказала она. - Некоторые ребята зовут меня
Изумительная Грейс.
- Эл Макки, - сказал он, пожав ее липкую руку. Стресс. Напряжение. Все
так знакомо. Дежа вю.
Он погрузился в еще более глубокую депрессию, когда дверь снова с
треском распахнулась. (Они никогда не входили без внешних эффектов).
Еще три 22-летних эрзац-папы, только что выпрыгнувшие из патрульной
машины вечерней смены, ввалились сквозь бисерные занавеси, на секунду
замерев в дверях, чтобы их получше разглядели сиротки-цыплята из
"Сверкающего купола".
С точки зрения Эла Макки все они были похожи на Джона Траволту.
Прощай, связисточка. Встретимся как-нибудь в другой раз. Может быть часа в
два ночи, когда ты не совьешь себе гнездышка и будешь готова приласкать
жертву жизненных обстоятельств возрастом постарше, пусть даже более
истеричную, чем ты. Вроде тех, с которыми ты просыпаешься в чайнатаунском
мотеле (даже стены желтые, зеленые и красные): угрюмая, похмельная, в