"Фреда Уоррингтон. Янтарная Цитадель (Драгоценный огонь-1) " - читать интересную книгу автора

сестры. Танфия была вне себя - она чувствовала, что это ей следовало бы
быть на месте Имми, но только ради нее, потому что не так она хотела
попасть в столицу, это было неправильно!
Когда отряд двинулся в путь, Артрин повел себя очень странно. Он встал
на пути Бейна, заставив чиновника осадить коня. Стоявшая невдалеке Танфия
слышала его негромкий, страстный голос, но не могла понять, о чем толкует
управляющий.
- Это случилось, так? - Артрин вцепился в седло Бейна. - Заурома
рушится. Гниль коснулась всего. Тебя. Меня. Мы поражены ею. Скажи, что
произошло?
- Ничего не случилось, - прошипел Бейн, нагнувшись к нему. - Не
оспаривай государевой мудрости, ты, деревенский крючкотвор! И не поливай
меня свой виною! Проглоти ее и трудись дальше!
Что-то незримое проскочило между ними, и рука Артрина опустилась.
Бейн ударил коня шпорами, заставив Артрина отпрыгнуть с дороги.
Управляющий молча отвернулся и скрылся в Доме Собраний. А солдаты уезжали,
увозя с собой Изомиру.
Все случилось так быстро, что никто не успел осознать случившегося.
- Я всегда так гордилась ею, - шептала Эйния в плечо дочери. - А
теперь, клянусь всеми богинями и богами, я мечтаю, чтобы она родилась
калечной, убогой, что угодно, лишь бы не это!
- А куда ушла Имми? - ныл Ферин, с каждым разом все пронзительней
оттого, что не получал ответа. Наконец мать сердито ухватила его за руку и
отвела в дом.
Пару минут спустя к людям вновь вышел Артрин. Вслед за ним из Дома
Собраний выбежал трясущийся от ярости и унижения Линден. Его, как он
объяснил, заперли. Это отец не дал ему попрощаться с Изомирой - чтобы, как
он сказал, не устраивать балагана.
- Я не понимаю! - ярился юноша. - Они не имеют права!
Артрин бессловно глядел вдаль, и глаза его были сухи и пусты.
В толпе начал нарастать гнев, и вот уже вся деревня обрушилась на
человека: которому доверяла и за которым шла. Начали Эодвит и Эвайн, но
очень быстро орали уже все - кроме Танфии, слишком потрясенной, чтобы
кого-то винить. Девушка только радовалась, что этого не видят ни ее мать,
ни Ферин.
- Такова царская воля, - твердил Артрин, умиротворяюще воздев руки. -
Мы ведь говорим о нашем возлюбленном царе Гарнелисе. Разве бывало, чтобы он
угнетал своих подданных? Это честь для тебя, Эодвит. Его воля...
- Да плевал я на царскую, язви ее, волю! - заорал Эодвит. - Родную
дочь я им не отдам! Я отправляюсь за ними!
- Нет! - воскликнул Артрин. - Одумайтесь!
Но крестьяне начали выходить из толпы - вначале по одному, ведь
немыслимое дело - противиться царским посланцам.
- Нас сотня, а их всего восемь! - крикнула Танфия. - Чего вы боитесь?!
И вот тогда за Эодвитом хлынули озлобившейся толпою все остальные.
Иные забегали по дороге в дома, выносили вилы, топоры, луки, даже кочерги и
кухонные ножи. Остались только дети да старики. Безоружные Танфия и Линден
бежали рядом.
- Это безумие! - восклицал Артрин, поспевая за толпой. - Я запрещаю!
Но крестьяне устремились по дороге вслед за царскими солдатами, а