"Эдит Уортон. Век наивности" - читать интересную книгу автора

такие, как, например, баснословная скаредность младшего поколения Леффертсов
(тех, что с Лонг-Айленда
Лонг-Айленд - часть Нью-Йорка.

), или роковая склонность Рашуортов вступать в глупейшие браки, или же
душевная болезнь, поражающая каждое второе поколение олбенских Чиверсов,
из-за которой их нью-йоркские родственницы упорно отказывались выходить за
них замуж - если не считать вызвавшего катастрофические последствия брака
несчастной Медоры Мэнсон, которая, как известно... впрочем, мать ее была
урожденной Рашуорт.
Кроме этого леса генеалогических дерев, между узкими впалыми висками под
мягкой седой шевелюрой мистера Силлертона Джексона размещался перечень
большей части таинственных скандальных историй, тлевших под невозмутимой
поверхностью нью-йоркского общества последние пятьдесят лет. Его
осведомленность была столь велика, а память столь непогрешима, что он
считался единственным человеком, способным рассказать вам, кто такой на
самом деле банкир Джулиус Бофорт или что слалось с красавцем Бобом
Спайсером, отцом старой миссис Мэнсон Минготт, который так таинственно исчез
(вместе с солидной суммой вверенных ему денег) через месяц после свадьбы, в
тот самый день, когда прекрасная испанская танцовщица, вызывавшая восторг
переполненного зала старой оперы на Бэттери,
Бэттери - парк на южной оконечности острова Манхаттан.

отбыла морем на Кубу. Однако эти, как и многие другие тайны были погребены в
груди мистера Джексона, ибо обостренное чувство чести запрещало ему
раскрывать чужие секреты, и, кроме того, он отлично понимал, что репутация
надежного человека во много раз увеличивает возможность разузнавать о том,
что его интересует.
Вот почему, глядя, как мистер Силлертон Джексон возвращает Лоренсу Леффертсу
бинокль, вся клубная ложа застыла в напряженном ожидании. С минуту он
мутными голубыми глазами из-под старческих, испещренных прожилками век молча
изучал почтительно взиравшую на него группу, после чего задумчиво дернул
себя за ус и сказал просто:
- Я не думал, что Минготты посмеют зайти так далеко.


2


Этот мимолетный эпизод поверг Ньюленда Арчера в состояние какого-то
странного замешательства. Его раздосадовало, что столь пристальное внимание
мужской половины Нью-Йорка привлекла к себе ложа, в которой между своею
матерью и теткой сидела его невеста: он не сразу узнал даму в платье стиля
ампир и недоумевал, почему ее присутствие так взволновало великосветское
общество. Потом его вдруг осенило, и он вспыхнул от негодования. Да уж, что
правда, то правда - кто б мог подумать, что Минготты посмеют так далеко
зайти!
Они, однако же, посмели, еще как посмели, ибо приглушенные замечания за
спиною Арчера не оставили у него сомнения в том, что эта молодая женщина -
кузина Мэй Велланд, кузина, которую в семье всегда называли не иначе как