"Эдит Уортон. Век наивности" - читать интересную книгу автора

Здесь каждое слово можно отнести и к ее собственному творчеству. Роман
нравов занял едва ли не главное место в англоязычной прозе начиная еще с
Джейн Остин. Не притязая на эпический размах, такие романы показывали эпоху
в лице характерных представителей той или иной среды с ее специфической
психологией, понятиями и предрассудками. Уортон унаследовала традицию,
увенчанную блестящими именами. Для нее это был жанр, в котором она достигла
своих вершин.
Она писала нравы, заключавшие в себе бесспорную социальную характерность. В
самом своеобразии мышления и поведения ее персонажей обозначался известный
тип общественного сознания. Уже исчезающий, он и в прошлом не был самым
распространенным. Но в те годы он еще узнавался без труда в последних своих
представителях, которые доживали отпущенный им век теперь уже в стороне от
столбовых дорог американской истории, хотя не так давно эти люди стояли у ее
руля.
Один из своих ранних романов Джеймс озаглавил "Бостонпы", как раз и имея в
виду небольшую общественную группу, которая, на его взгляд, заключала в себе
важнейшие черты американского мироощущения и жизненного уклада. По аналогии
Уортон могла бы назвать любую из лучших своих книг "Ньюйоркцы". Несомненна
родственность их творческих задач: изображая нравы того не слишком
просторного круга, который был ограничен и социально, и даже географически,
оба писателя стремились выявить приметы национального характера, этики н
духовной сущности За частностями должен был возникнуть образ времени и
страны.
Перед читателями Уортон этот образ возникал во множестве зорко подмеченных
подробностей, в будничной однотонности и блестках меркнущего величия
добропорядочного и скучного буржуазного Нью-Йорка первых десятилетий после
Гражданской войны.
В этом мире все казалось выстроенным на столетия, окаменевшим в своей
прочности и рациональности. На деле все было заряжено драматизмом. Порядок
вещей, знакомый Уортон с детства, быстро исчезал под натиском новых
общественных сил, получивших простор в Америке "позолоченного века", как - с
оттенком презрения - охарактеризовал Твен наступившую после 1865 года эпоху
коррупции, вульгарности и диктата нуворишей. Нормы жизни, почитавшиеся
высшим воплощением разума и притязавшие остаться вечным законом,
стремительно расшатывались, обнажая свою изначальную практицистскую природу
и филистерскую узость. Завязывался тугой узел противоречий, конфликтов,
ломающихся судеб, социальных и нравственных катастроф.
Не вняв уговорам ревнителей худосочного эстетического изящества, Уортон
решилась изобразить привычную повседневность с детства ей знакомых
нью-йоркских кварталов "во всем ее прозаизме и убожестве". Так определяла
она впоследствии побуждения, заставившие ее написать "Век наивности" и
другие книги о старом Нью-Йорке. В действительности им были присущи и
поэтичность, и тонкость психологического рисунка, и такая емкость коллизий,
что явно тесны оказываются рамки очеркового жизнеподобия Статичен и
однокрасочен только фон событий, и на таком фоне особенно отчетливо
выступает многозначность ситуаций, сложность характеров, прихотливые оттенки
тональности рассказа - все го, что придает прозе Уортон особую пластичность.
Уроки Джеймса в этом отношении были для нее и впрямь незаменимыми.
Историческая ретроспектива еще теснее сближает их имена. Оба они сделали
больше всех для того, чтобы американский роман обогатился завоеваниями,