"Кейт Уотерхаус. Билли-враль " - читать интересную книгу автора

Воспользовавшись единственной поездкой Граббери за границу - это был
ответный визит нашего муниципального совета в Лион (французский
Страхтон, по выражению Парня с холмов),-Крабрак заменил стекло с
травленым рисунком в конторской витрине на зеркальное, а для названия
конторы заказал огромные буквы из нержавеющей стали и успел водрузить их
над входом до приезда компаньона. Так еще один островок патриархального
Страхтона захлестнула провинциальная модерняга. Зато вернувшийся
Граббери спас от истребления внутреннее убранство витрины, и теперь под
придуманной Штампом вывеской - ФИРМА "ИЗЯЩНОЕ ПОГРЕБЕНИЕ". УСЛУГИ ДНЕМ И
НОЧЬЮ (НОЧЬ надо бы выделить особо, заметил мой приятель и коллега
Артур) - красовалась витрина во вкусе прошлого века: на пурпурном
бархате стояла белая ваза, напоминающая по форме чугунную гирю и
заказанная в память о некоем Иосии Блудене. Эта ваза пребывала не на
кладбище, а у нас, потому что фамилия Иосии была Блоуден и родственники
резонно отказались взять вазу с перевранной фамилией покойника. Ваза
Блудена не давала мне забыть об одной жуткой, но пока еще не выплывшей
ошибке с табличками, которые крепятся на гроб; с этим мерзким
воспоминанием я и переступил, опоздав на полтора часа, порог нашей
похоронной конторы.
Услышав звонок, дребезжавший всякий раз, когда открывалась входная
дверь, чтобы оповестить нас об очередном клиенте, Штамп вскочил и начал
натягивать плащ, как будто он был собакой Павлова.
- Похоже, пора домой: Сайрус пришел, - объявил он.
- Попугай тут? - не удостоив Штампа вниманием, спросил я Артура и
кивком головы указал на кабинет Крабрака.
- Только что явился, - ответил Артур. - Можешь сказать, что ты был
в уборной.
Я с облегчением вздохнул и плюхнулся на стул у своего письменного
стола, который стоял между Штамповским и Артуровым. Каждый день, сидя в
автобусе и мысленно изо всех сил подгоняя его, я мучительно гадал,
удастся ли мне добраться до конторы раньше Крабрака. Про Граберри я не
думал, потому что он, во-первых, никогда не приходил раньше одиннадцати,
а во-вторых, не мог, по старости, запомнить, кто у него работает. Нет,
меня беспокоил именно Крабрак с его гнусными записными книжонками и
пакостным карандашиком, которым он вечно постукивал себя по зубам.
"Замечено, что вы сегодня опять опоздали на тридцать минут". Он всегда
говорил "замечено". "Замечено, что вы не разослали эти счета..."
- Пойду скажу ему, когда ты ввалился, - проскрипел Штамп, и мне
пришлось пробормотать: "Я тебе пойду", - чтобы он отстал от меня со
своими "шутками". Штамп именовал себя клерком и был по горло начинен
всякими похабными прибаутками. А сейчас ему не терпелось поделиться с
нами вчерашними впечатлениями.
- Видели вчера по телику? Ну, фирменный бабец! Как наклонится над
роялем... ух-х-х!
Мы с Артуром считали своим долгом в корне пресекать такие
разговоры.
- А какой он фирмы? - простодушно спросил Артур.
- Как это - какой фирмы?
- Ну, рояль-то - он какой фирмы? Штамп на мгновение умолк, а потом
понимающе осклабился: