"Кейт Уотерхаус. Билли-враль " - читать интересную книгу автора

магазина "Мелодия" еще не так давно стояли кормушки для овец, то можно с
уверенностью сказать, что Страхтон точь-в-точь похож на другие заштатные
городишки: стандартный главный проспект - наш Торфяной, - стандартные
лавки Вулворта, стандартный кинотеатр со стандартным названием "Одеон" и
стандартная редакция городской газеты разместившаяся в доме, похожем на
общественный тир, облицованный добротной белой плиткой местного
образца, - уж свою-то редакцию Парень с холмов, надо полагать, знает?..
Вообще, у меня была заготовлена страстная до неистовства речь на тему о
"добротных" городах Йоркшира с их добротно-подслеповатой рекламой,
добротно-мутными стеклами витрин и добротно-обшарпанными фасадами
зданий - да вот только не представлялось мне случая выступить с моей
речью.
- Черно-сатанинские скопища наших фабрик, - попыхивая трубкой,
сказал бы я, - с этим, по традиции, еще можно смириться, это часть
нашего исторического ландшафта. Но - пых, пых - когда на нашей земле
вырастают, словно черные мухоморы, сатанинские электростанции,
застилающие все вокруг черным дымом, потому что они работают на плохом
каменном угле, сатанинские жилые кварталы из черного от пыли камня,
сатанинские кафе...
- Вот она, беда молодого поколения, - перебив меня, сказал бы
Парень с холмов. - Вам нужен прогресс - и нужна традиционная йоркширская
старина. А прогресс без ломки старого невозможен.
- Да, мне нужен прогресс, - гневно подтвердил бы я, - но не
сатанинский, а йоркширский, без ломки наших традиций.
- Превосходно сказано, - вцепился бы в мою фразу Парень с холмов. -
Вы разрешите мне вставить это в обзор?..
Между тем субботнее утро - не знаю уж, сатанинское или ангельское -
вступило в свои права. Толстые тетки, по-клоунски переваливаясь на своих
дряблых, как рисовый пудинг, ногах, расползались по магазинам, а
серолицые поклонники тотализатора торопливо просматривали блекло-розовые
спортивные газеты. Вдоль Торговой улицы тянулись по-новомодному
остекленные витрины магазинов, но попадались кое-где и пережившие свое
время ларьки - фруктовые и овощные; там, где они стояли, сточные канавки
у тротуара были забиты гнилыми яблоками и клочьями лиловой упаковочной
бумаги. Продавцы вразнобой кричали: "Я не прошу пятнадцать шиллингов, я
не прошу двенадцать шиллингов, я не прошу три полукроны, я не прошу
ничего такого - дайте мне ровно две полукроны, две полукроны, две
полукроны!" Хмурые женщины шли мимо ларька к подъезду Налогового
управления, держа в руках черные потрескавшиеся сумочки с листками не
слишком вразумительных жалоб и прошений.
От Торговой улицы ответвлялся узкий проезд Святого Ботольфа -
главный приют страхтонских букмекеров. Кроме их контор - иногда просто
темных комнатушек за призывно распахнутыми на улицу дверями - да
вонючего общественного сортира, здесь была аптека с выставленными в
витрине розовыми резиновыми перчатками и книгами о гигиене половой
жизни, небольшой паб, химчистка и наша похоронная контора - "Такт, вкус,
доступность".
Перед входом в контору я по привычке глубоко вздохнул и опять
отметил про себя, что ее внешний вид отражает противоборство
совладельцев - молодого Крабрака и престарелого Граббери.