"Йен Уотсон. Книга Бытия ("Черное Течение" #3)" - читать интересную книгу автора

дорогой Занзиба. Кирпичные стены строения украшали колонны из обожженного
песчаника, что поддерживали своды галереи, на которой скоро обосновались
лоточники, торговцы лимонадом, а также продавцы сувениров, у которых было
особое право на торговлю здесь. Главным среди них был владелец книжного
киоска, он единственный в храме имел привилегию продавать сокращенный
вариант "Книги Реки". (Это была наспех переписанная й перепечатанная версия
с моим собственным послесловием, согласованным с Чануси.)
Наверх от галереи, к парадному входу, вела роскошная лестница. Ее
ступени были облицованы прозрачными пластинами пурпурного мелонбийского
мрамора, дабы уберечь их от слишком быстрого истирания под ногами
бесчисленных паломников. В окрестностях Пекавара было не так много мрамора,
чтобы вырубать из него цельные ступени для лестницы, поэтому приходилось
экономить. Но и так лестница смотрелась весьма неплохо.
Таким образом, главный вход приподняли на один этаж, чтобы передать
ощущение величия. Для этого ступени не должны казаться слишком крутыми и в
то же время не должны начинаться от самой мостовой. Следовательно, парадные
двери пришлось погрузить вглубь стены. Бригады строителей усердно трудились,
выдалбливая стену и перестраивая внутреннюю часть здания, чтобы вывести на
единый уровень ступени лестницы с верхним этажом и передней. Они работали
круглосуточно, по ночам - при свете ламп и за двойную плату.
Стены моего тронного зала, который выходил в переднюю, были обшиты
панелями дорогущего дерева-позолоты. Пару участков, где остались обычные
деревянные панели, завесили гобеленами. На одном из них довольно абстрактно
были изображены струящиеся дюны пустыни; ниспадая, они гармонично перетекали
в дерево-позолоту. Другой гобелен пестрел причудливыми рыбьими масками,
изображая регату в Ганга. Меня заверили, что ткачи скоро приступят к работе
над совершенно новыми гобеленами, отражающими сцены из моей предыдущей
жизни, как-то: я в пасти Червя, вся в лучах солнца, сияющего из моего
кольца. Или: я в джунглях, вступаю в единоборство с гигантским квакуном,
вооруженная одним только заостренным прутиком (ткачам нужно было, чтобы я
что-то держала в руках, для композиции). Или даже как я была предана
мученической смерти (так ли убедительно скрюченное под кроватью тело?).
В зале для приемов, на возвышении, стоял крошечный трон из дерева с
рубиновыми прожилками, на котором лежала пухлая, богато украшенная бахромой
подушечка для моей задницы.
Остальную часть этажа занимали помещения служительниц храма, которые
одновременно составляли и мой почетный караул. Этажом ниже располагались мои
личные покои, покои моих родителей, всевозможные нежилые пока комнаты,
предназначенные для моей будущей свиты, а также сокровищница храма, которая,
сколько я себя помню здесь, всегда была пуста. Сбежать из моего нового дома
можно было разве что прыгнув с веранды в реку, поскольку главный вход был
всегда под охраной. Так что удерживать меня здесь было нетрудно.
Кухню решили вынести подальше за пределы храма. Возможно, из опасений,
что ароматы тушеного мяса, доносящиеся сверху, умалили бы благоговейный пыл
паломников. Поэтому кушанья попадали ко мне на стол абсолютно холодными.
Памятуя о том, что все здание насквозь пропахло пряностями, это была
бессмысленная хитрость. Пряностями были пропитаны все перекрытия; и
наверняка в подвале был слой пыли из пряностей в палец толщиной. Тщательное
отмывание с мылом ничего не изменило.
В будущем планировалось возвести по-настоящему величественный храм,