"Йен Уотсон. Книга Бытия ("Черное Течение" #3)" - читать интересную книгу автора

где-нибудь в предместьях, из мелонбийского мрамора, с большим внутренним
двором, но это только когда в казне окажется достаточно денег.
А пока мне приходилось довольствоваться перестроенным складом, который
выглядел достаточно роскошно, если не пытаться разглядеть, что скрыто за
внешним лоском, и делать вид, что запах специй напоминает аромат благовоний
из старых сказок.
Но почему бы не притвориться? Несмотря на новые золоченые панели и
гобелены, что прикрывали уцелевшее старое дерево, запах пряностей особенно
остро ощущался в моем тронном зале. Это заставило задуматься, не воображают
ли мои прихожане, что запах исходит от меня самой, распространяясь потом по
всему городу! И тогда я решила, что источником ароматов Пекавара является
отец в своей рабочей одежде.
Тогда я задумалась о положении отца. Оно было отчасти даже трагическим,
о чем я действительно сожалею и виню в этом себя. Себя - и интриги Чануси,
посредством которых она сделала меня жрицей.
Мама парила в облаках; папа наоборот. Мама наслаждалась славой. Она
была горда и предана храму. Папа же, напротив, остался без работы; - с тех
пор как его дочь стала верховной жрицей, он едва ли мог продолжать
пересчитывать мешки с пряностями и листать гроссбухи. Хуже того, он теперь
сидел без работы на том самом месте, где раньше был его старый склад, где
каждый запах напоминал ему о прежней независимости. Это он, который никогда
не смешивал семью и работу - за исключением прогулок с Нарйей во время
войны, - теперь беспрестанно обонял пустые напоминания о прошлом, сидя рядом
с женой и "поддельной" дочерью. Однако он делал вид, что все в порядке.
Мама и пала занимали подобающие их рангу покои, примыкавшие к моим; и в
то время как мама с наслаждением занималась благоустройством храма, папа
неумолимо (хотя и немного мрачно) тяготел к бухгалтерии. В конце концов, без
видимого удовольствия, ему поручили сбор пожертвований и ведение храмовых
книг.
А наш старый дом стал музеем. Мама радостно поощряла эту затею и, по
сути, вела себя как консультант. Папа отказывался даже бывать там и вообще
старался не видеть, как чужаки вытаптывают его бывшее жилище.
Так что теперь в городе было два священных места: храм и наш старый дом
у пыльной дороги. Третьим, очевидно, могло стать кладбище, где покоилось
тело убитой Йалин. "Это должно быть очень интересно для паломников! Надо
непременно показать им туда дорогу!" Споры на эту тему разгорались все чаще
и были все жарче, не без моего участия.
Так вот, однажды вечером, при свете ламп, Чануси должна была сделать
официальное заявление в моем тронном зале. На слушании присутствовали я,
мама, папа и Донна, капитан охраны и мажордом храма.
Донна была высокая, грудастая, рыжеволосая, с рельефной мускулатурой и
сильными плечами, и ее отношение ко мне - священной соплячке - я еще не до
конца поняла. Судя по акценту, Донна была родом с далекого севера. Из
Сарджоя или его окрестностей. Ей удавалось одновременно быть и в высшей
степени надежной охранницей, для чего она всегда носила при себе
четырехзарядный гинемойский пистолет, и параллельно, без какой-либо
специальной подготовки, справляться с обязанностями мажордома, которые ей,
подобно маме, очень нравились. Конечно же, храм оказался в полной власти
Донны; но здесь недостаточно было следить только за чистотой и порядком, как
на судне. Невзирая на то что она безупречно несла службу на благо печной