"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

- Они же меня опять поколотят!
- Ни с места, - сказала она холодно. - Сейчас я тебя научу, как
постоять за себя.
Она ушла в дом, а я в страхе ждал, не понимая, что же она задумала.
Мать вышла и снова дала мне денег и записку, и еще она дала мне большую
палку.
- Держи, - сказала она. - Иди в лавку и все купи. Если мальчишки
пристанут, дерись.
Я не верил своим ушам. Мать учит меня драться! Раньше она мне такого не
говорила.
- Мам, я боюсь, - сказал я.
- Без покупок возвращаться не смей.
- Они же изобьют меня, они меня изобьют!
- Тогда оставайся на улице и домой не возвращайся.
Я взбежал на крыльцо и хотел проскользнуть мимо нее в дверь. Она
отвесила мне здоровенную оплеуху. Я стоял на тротуаре и плакал.
- Я пойду завтра, мамочка, ну разреши мне, пожалуйста, завтра, - молил
я.
- Никаких завтра, - отрезала она. - Иди сейчас. Придешь домой без
покупок - выпорю!
Она захлопнула дверь, я услышал, как в замке повернулся ключ. Я дрожал
от страха. Я был один на темной, враждебной улице, меня подстерегали
мальчишки. Либо они сейчас изобьют меня, либо дома выпорет мать. Я сжал
палку и, обливаясь слезами, начал рассуждать. Дома мне порки не миновать -
не подниму же я руку на маму, а с мальчишками могу драться и, может, еще
отобьюсь. Я медленно приближался к мальчишкам, сжимая в руках палку. От
страха я едва дышал. Вот и мальчишки.
- Опять пришел! - раздался крик.
Они быстро окружили меня, норовя схватить за руку.
- Отойдите, убью! - пригрозил я.
Они бросились на меня. В слепом страхе я взмахнул палкой и ударил
кого-то по голове. Снова замахнулся и снова ударил, потом снова и снова.
Зная, что мне несдобровать, если я опущу палку хоть на миг, я бил их не на
жизнь, а на смерть, чтобы они не избили меня. Из глаз у меня лились слезы,
зубы были стиснуты, от страха я вкладывал в удары всю силу. Я бил их, бил,
бил, деньги и записка уже давно валялись на земле, мальчишки с воплями
разбежались, держась за головы, они смотрели на меня и ничего не понимали.
Наверное, никогда не видели таких бешеных. Я, задыхаясь, кричал им: "Ага,
что, струсили, гады! Что же вы, идите поближе". Но они не подходили. Тогда
я сам бросился за ними, и они с криками пустились наутек, по домам. На
улицу выбегали их родители, грозили мне, и я впервые в жизни стал кричать
на взрослых, пусть только сунутся ко мне, кричал я, им тоже достанется.
Потом я подобрал записку для бакалейщика и деньги и отправился в лавку. На
обратном пути я держал палку наготове, но ни единого мальчишки не было. В
тот вечер я завоевал свое право на улицы Мемфиса.
Летом, когда мать уходила на работу, я брел с ватагой черных ребятишек,
чьи родители тоже были на работе, к небольшому бугру, на котором стояли в
ряд полуразвалившиеся деревянные нужники без задних стенок, и перед нами
открывалось поразительное по своей непристойности зрелище. Устроившись
внизу, мы часами разглядывали тайные части тела черных, коричневых,