"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

желтых, белых мужчин и женщин. Мы перешептывались, гоготали, показывали
пальцами, отпускали всякие шутки по адресу кого-либо из наших соседей,
которых научились узнавать по их физиологическим особенностям. Кто-нибудь
из взрослых ловил нас за этим занятием и с возмущением прогонял. Иногда на
бугре появлялся ребятенок, с ног до головы перепачканный какашками. В
конце концов у бугра поставили белого полицейского, он гонял нас от
уборных, и наш курс анатомии был на некоторое время отложен.
Чтобы уберечь нас с братом от беды, мать часто брала нас с собой, когда
шла стряпать. Мы молча стояли голодные в углу кухни, смотрели, как мать
мечется между плитой и раковиной, от шкафа к столу. Я всегда любил бывать
на кухне у белых, мне там перепадал то кусочек хлеба, то мяса, а иной раз
так хотелось есть, стряпня так вкусно пахла, а съесть нельзя было ни
крошки - ведь приготовили-то ее не нам, и тогда я думал: "Эх, зачем я
только пришел! Сидел бы уж лучше дома!" Ближе к вечеру мать несла
подогретые тарелки в столовую, где сидели белые, а я стоял у двери и
украдкой заглядывал туда и видел вокруг уставленного едой стола белые
лица, они жевали, смеялись, разговаривали. Если после обеда что-нибудь
оставалось, мы с братом были сыты, если же нет - довольствовались нашим
обычным чаем и куском хлеба.
Когда я смотрел, как едят белые, у меня скручивало желудок и внутри
просыпался смутный неодолимый гнев. Почему я не могу есть, когда я
голоден? Почему мне всегда приходится ждать, пока наедятся другие? Почему
одни едят досыта, а другие - нет?
Днем, когда мать стряпала на кухне у белых, я предавался занятию,
которое меня страшно увлекало: я бродил по улицам. Неподалеку от нас был
пивной зал, и я целыми днями слонялся у его входа. То, что делалось внутри
пивного зала, одновременно завораживало и пугало меня. Я попрошайничал и
все норовил заглянуть за вращающуюся дверь, посмотреть на тех, кто пил
там, внутри. Кто-нибудь из соседей меня прогонял, я шел следом за пьяными
по улицам, пытаясь разобрать, что они бормочут, показывал на них пальцем,
смеялся, корчил им рожи, передразнивал. Больше всего меня забавляли пьяные
женщины, они плелись обмочившиеся, с мокрыми чулками. На блюющих мужчин я
смотрел с ужасом. Кто-то рассказал матери о моем интересе к пивному залу,
и она побила меня, по все равно, когда мать была на работе, я продолжал
заглядывать за вращающуюся дверь и прислушиваться к пьяной болтовне.
Как-то однажды - мне было шесть лет - я пытался заглянуть в пивной зал,
и вдруг какой-то негр схватил меня за руку и затащил в дверь. Там висел
табачный дым и стоял страшный шум. В нос мне ударил запах спиртного. Я
кричал и вырывался, испугавшись глазевших на меня посетителей зала, но
негр меня не отпускал. Он поднял меня, посадил на стоику, надел мне на
голову свою шляпу и заказал для меня виски. Подвыпившие посетители вопили
от восторга. Кто-то стал совать мне в рот сигару, но я ерзал и не давался.
- Ну что, нравится тебе здесь, а? - спросил меня негр.
- Напои его, и он перестанет за нами подсматривать, - сказал кто-то.
- Верно, давайте напоим его, - предложил другой.
Я огляделся, и мне стало не так страшно. Передо мной поставили виски.
- Пей, малец, пей, - сказал кто-то.
Я покачал головой. Негр, который втащил меня в зал, стал меня
уговаривать, но я не соглашался.
- Пей, - говорил он, - тебе понравится, увидишь!