"Ричард Райт. Черный (Библиотека литературы США)" - читать интересную книгу автора

белый подбежал ко мне и крикнул:
- Бутылку кока-колы, быстро, парень!
Я дернулся и застыл, глядя на него. Он тоже глядел на меня во все
глаза.
- Ты чего?
- Ничего, - сказал я.
- Тогда пошевеливайся! Чего стоишь, разинув рот?
Даже если бы я и хотел объяснить ему, в чем дело, я бы не смог.
Таящийся во мне много лет страх наказания вконец измучил меня. Я весь
извелся, сдерживая свои порывы, следя за своими словами, движениями,
манерами, выражением лица. Сосредоточиваясь на самых простых действиях, я
забывал обо всем остальном. На меня стали покрикивать, и от этого дело шло
только хуже. Однажды я уронил стакан апельсинового сока. Хозяин позеленел
от бешенства. Он схватил меня за руку и потащил в заднюю комнату. Я решил,
что он будет меня бить, и приготовился защищаться.
- Я вычту его стоимость из твоей получки, черный ты ублюдок! - вопил
он.
Вместо ударов сыпались слова, и я успокоился.
- Конечно, сэр, - ответил я миролюбиво. - Ведь это я виноват.
От моих слов он совсем разъярился.
- Еще бы не ты! - заорал он.
- Я ведь никогда не работал в кафе, - бормотал я, понимая, что против
воли говорю не то, что нужно.
- Смотри, мы взяли тебя только на пробу, - предупредил он.
- Да, сэр, я понимаю.
Он смотрел на меня и не находил слов от злости. Ну почему я не научился
держать язык за зубами? Опять сказал лишнее. Слова сами по себе были
невинные, но они, видимо, обнаруживали некую осмысленность, которая бесила
белых.
В субботу вечером хозяин расплатился со мной и рявкнул:
- Больше не приходи. Ты нам не подходишь.
Я знал, в чем моя беда, но ничего не мог с собой поделать. Слова и
поступки белых ставили меня в тупик. Я жил в мирке, а не в мире и мог
понять движущие силы этого мирка, только сжившись с ними. Не понимая
белых, я говорил и делал не то, что нужно. В отношениях с белыми я
учитывал свое положение в целом, а их интересовало лишь то, что происходит
в данную минуту. Мне приходилось все время помнить то, что другие считали
само собой разумеющимся; я должен был обдумывать то, что другие ощущали
нутром.
Я слишком поздно начал приспосабливаться к миру белых. Я не мог сделать
услужливость неотъемлемым свойством своего поведения. Я должен был
обдумать и прочувствовать каждую мелочь в отношениях между черными и
белыми, исходя из всей совокупности этих отношений, и каждая мелочь
поглощала меня всего без остатка. Стоя перед белым, я рассчитывал каждое
свое движение, обдумывал каждое свое слово. Я не умел иначе. Мне не
хватало чувства юмора. Раньше я всегда говорил много лишнего, теперь мне
было трудно сказать что-нибудь вообще. Я не умел поступать так, как нужно
было миру, в котором я жил. Этот мир был для меня слишком неустойчив,
непредсказуем.
Несколько недель я был без работы. Лето подходило к концу. Мысль о