"Инок Всеволод. Начальник тишины (Повесть-притча для потерявших надежду) " - читать интересную книгу автора

Сестра Неонилла

- Ой, какие сегодня звезды! - радостно воскликнула инокиня Неонилла,
взглянув на казавшееся бездонным иссиня-черное небо. - Посмотри, посмотри,
мать Фекла. Особенные! С лебединое яйцо. Блестят, как крупные бриллианты.
Да-а-а...
Монахиня Фекла, пряча улыбку, деланно строго заметила:
- А святые отцы что пишут? Монахам на небо взирать не подобает, небо -
область духов злобы поднебесной, могут искушения быть. И потом, за городом
звезды всегда лучше видны.
- Да разве я спорю с отцами? - немного обиженно ответила сестра
Неонилла. Но только, матушка, ты посмотри, красота-то какая! Это же ведь все
Творец наш создал... А как бы, матушка дорогая, волхвы звезду Вифлеемскую
увидели, если бы они на небо не смотрели?
- Эх, Неониллка... - отмахнулась мать Фекла.
Они шли из просфорни к келейному корпусу по узкой, хорошо утоптанной в
глубоком снегу дорожке. Монахине Фекле было на вид лет шестьдесят. По ее
суровому лицу, как бы разделенному надвое глубокой скорбной складкой на лбу,
становилось ясно, что прошла она нелегкий жизненный путь в миру. Инокиня
Неонилла, напротив, вся сияла девической свежестью. Казалось, она была одной
из небесных звездочек, сошедших на землю, которыми сама так восхищалась.
Тонкие руки сестры Неониллы порозовели от усердной работы в просфорне и
вкусно пахли тестом. Она устала за день, но, выйдя на улицу, словно крылья
за спиной почувствовала. Так взбодрил ее приятно обжигающий морозный ветерок
и обрадовали празднично сиявшие звезды.
- Неонилл, ты заходи сейчас ко мне, чайку попьем. Я давеча из Москвы от
благодетелей конфеты получила, вку-у-усные, - с материнской заботой
пригласила монахиня Фекла.
- Спаси Господи, матушка, приду.
Через пятнадцать минут мать Фекла уже усаживала юную инокиню за
крохотный столик, с трудом втиснутый между стеной кельи и широкой кроватью с
толстой домашней периной.
- Садись, садись, деточка. Вот я тебя чайком индийским побалую. Он у
меня с мятой, зверобоем и смородиновым листом перемешан. Такой вкусный, что
с чашкой проглотишь! Да конфетки, конфетки бери. Не одну, больше...
После второй чашки чая, мать Фекла завела беседу:
- Неонилл, ты вот тут давеча звездами любовалась. Видела я, как ты им
радовалась... как подружкам. Ты уж меня прости, грешную, может, искушаю, но
это ведь нам, старым, здесь самое место грехи отмаливать. А ты-то,
миленькая, там свое не отрадовалась. Вот потому я и думаю, тебя звездочки,
да всякие цветочки, да картиночки красивые интересуют. А ты в монастыре...
Оно, конечно, про прошлое свое монашествующим рассказывать нежелательно, но
ты мне ведь, что дочка. Как же ты, деточка, в монастырь-то попала? Ты ведь
мне никогда не рассказывала. Расскажи, а? Но только кратенько, без
подробностей, - при этом было видно, что как раз подробности мать Феклу
интересуют более всего.
Инокиня Неонилла, помолчав, смущенно ответила:
- Секрета тут особенного нет, хотя и не само собой это случилось. Ты
уж, матушка, особенно никому не рассказывай...
- Обещаю, - с готовностью подхватила мать Фекла.