"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Рыцари маленькой Доры" - читать интересную книгу автора

- Садитесь, пожалуйста.
- Благодарю вас, благодарю вас.
Старая дева с ястребиным лицом встала и отошла к окну.
- Теперь нам совсем удобно, - сказала тетка Акриджа.
- О, еще бы! - промямлил я.
Черт побери, мне нравилась эта женщина.
- Скажите, мистер Коркоран, - начала тетка Акриджа, - вы работаете в
редакции "Женского Мира"? Это мой любимый журнал. Я читаю его каждую неделю.
- У меня нет постоянной работы в редакции, но редактор иногда вызывает
меня и дает мне разные поручения.
- Понимаю. А кто ваш редактор?
Этот вопрос сбил меня с толку. Она, конечно, задала его мне, чтобы
облегчить для меня начало разговора, но невольно поставила меня в
безвыходное положение. Я тщетно напрягал мозги, стараясь вспомнить хоть одну
фамилию, но от волнения мысли мои спутались, и я не мог придумать ни одной.
- Я вспоминаю, вспоминаю, - сказала вдруг тетка Акриджа к
глубочайшему моему облегчению. - Вашего издателя зовут мистер Джевонс, не
правда ли? Я однажды встретилась с ним на званом обеде.
- Джевонс! - пробормотал я. - Вы правы. Джевонс!
- Высокий мужчина с такими светлыми усиками?
- Да, усики у него довольно светлые.
- Итак, значит, он прислал вас интервьюировать меня?
- Да.
- А о каком из моих романов вы хотели бы поговорить со мной?
Я уже совсем освоился было со своим положением, но этот вопрос снова
выбил меня из колеи. Какой дурак этот Акридж! Ведь он не догадался сказать
мне, как называется хотя бы один ее роман.
- Э... о... я хотел бы поговорить с вами обо всех ваших романах, -
торопливо сказал я.
- Понимаю. Обо всей моей литературной работе.
- Именно, - сказал я.
Мне опять стала нравиться эта симпатичная женщина.
- Может быть, читателям "Женского Мира" будет интересно знать, какой
из моих романов я сама люблю больше всех?
- О, безусловно, безусловно!
- Нелегко автору ответить на такой вопрос, - сказала тетка Акриджа.
- Все мои книги - мои дети. Каждая из них мне чем-нибудь дорога.
- Понимаю, - ответил я, - понимаю.
- А какую из моих книг любите больше всех вы, мистер Коркоран?
Я почувствовал, что попал в ловушку. Такие ощущения бывают только в
кошмарах. Из шести корзинок шесть японских собачек, не мигая, смотрели на
меня.
- Э... о... я люблю все ваши книги, - услышал я чей-то хриплый голос.
По всей вероятности, это был мой собственный голос, но я не узнал его.
- Ах, как это мило с вашей стороны, - сказала тетка Акриджа. - Я
польщена и тронута. Многие критики утверждают, что я пишу очень неровно и
наряду с хорошими вещами у меня есть плохие. Приятно встретиться с
человеком, который держится другого мнения. Мне лично больше всего нравится
моя повесть "Сердце Аделаиды".
Кивком головы я выразил полное одобрение этому выбору. Огромная тяжесть