"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Мой малыш" - читать интересную книгу автора

письмо пришло, но денег там нет: видимо, она не вложила. Но эту мысль он
отверг, сообразив, что автор книг о нынешних девушках умнее, чем надо бы.
Управившись с чаем и булочками, он уложил сына в коляску и вывез погулять.
Молодые отцы часто считают, что это унизительно, но Бинго к их числу не
принадлежал. Мало того, он любил такие прогулки.
Однако на сей раз все портила та печаль, в которую его поверг вид
младенца, тихо сосущего палец. Прежде он принимал без споров, что
беседовать с ним нельзя. Посвистишь, почмокаешь, он - погукает, и на том
спасибо. Теперь ему казалось, что их разделяет пропасть, через которую не
перелетят никакие чмоканья.
Вот - он, без гроша в кармане, вот - богатый младенец. Если бы тот хоть
что-то кумекал, можно было бы у него занять. Просто замороженный вклад
какой-то. Вещь неприятная!
Погруженный в эти мысли, он не сразу заметил, что кто-то его окликает.
Заметив же, взглянул - и увидел, что человек в котелке катит коляску с
пренеприятнейшим младенцем.
- Здравствуйте, мистер Литтл, - сказал он, и Бинго понял, что это букмекер
Чарли Пиклет, принимавший участие в недавних делах со Страшилой. До сих
пор он видел его только на бегах, где (несомненно, из самых благородных
побуждений) котелок заменяла белая панама, а потому - не сразу узнал.
- Здравствуйте, мистер Пиклет, - сказал Бинго. - Не знал, что вы живете в
наших краях. Это ваш ребенок?
- Да, - отвечал букмекер, бросив взгляд на коляску и заморгав, словно
рыцарь, который увидел дракона.
- Тюпу-тюпу, - заметил Бинго.
- В каком смысле? - спросил мистер Пиклет.
- Это я младенцу, - объяснил Бинго. - Очень миленький.
- Миленький?
- Ну, - сказал честный Бинго, - не Роберт Тейлор или, допустим. Кэрол
Ломбард, но уж получше моего.
- По-луч-ше?!
- Конечно. Хотя бы похож на человека.
- Ничего подобного. Скорее уж ваш похож.
- Мой?!
- В определенной мере.
- Господи, чушь какая!
- Чушь? - удивился Пиклет. - Ладно, заключим пари. Пять к одному, что моя
Арабелла уродливей всех в Лондоне.
Бинго вздрогнул:
- Ставлю десятку!
- Идет. Где она?
Бинго на секунду заколебался, но тут же решил, что недооценивает сына.
- Вот, - сказал он, вынимая купюру и потрескивая ею в воздухе.
- Хорошо, - сказал Пиклет. - Вот - пятьдесят. Судить будет полицейский.
Эй, констебль!
Большой приятный полисмен приблизился к ним.
Бинго признал, что лицо у него честное.
- Констебль, - обратился к нему Пиклет, - как по-вашему, какой ребенок
страшнее?
Полисмен рассмотрел младенцев.