"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Дева в беде" - читать интересную книгу автора

шестидесятилетним. Что-то было сегодня не в порядке, обычно он любил детей.
Право же, обычно он любил многое. Он был добродушен и жизнерадостен, любил
жизнь и подавляющее большинство своих современников. У него не было врагов,
но было много друзей.
А сегодня, встав с постели, он сразу заметил, что с миром что-то не то.
Либо Провидение недовольно им, таким возвышенным, либо это хандра, одно из
двух. Нет, может быть и реакция на вчерашнее напряжение. Наутро после
премьеры всякий разумный художник чувствует себя так, будто его растянули на
дыбе.
Кроме всего прочего, после спектакля был еще ужин у комика, на
Джермин-стрит, та вымученная и буйная попойка, на которой усталые люди с
натянутыми нервами стараются быть как можно оживленнее. Тянулась она до
четырех, когда стали прибывать утренние газеты с рецензиями, и Джордж
добрался до постели в половине пятого. Такие вещи все же бросают отсвет на
душевные процессы. Появился Мак.
- Прошу, сэр.
- Спасибо.
Джордж сунул телеграммы в карман. Какой-то кот, возвращавшийся с обеда,
задержался рядом, чтобы попользоваться его ногой вместо салфетки. Джордж
рассеянно почесал его за ухом. Он был обходителен с котами, но сегодня
проделал положенное без особого пыла, как-то отрешенно.
Кот последовал дальше. Мак сделался разговорчивей.
- Говорят, вчера ужасно хлопали, сэр.
- Вроде бы - да.
- Моя супружница смотрела с галерки, очень все хвалили. Тут, знаете,
есть такие люди, ходят на премьеры, на галерку. Им не угодишь! Особенно если
пьеса американская. Если им не понравится, они вам сразу покажут, за милую
душу. Ну, супружница и говорит, они очень хвалили. Давно, говорит, не видела
такого представления, а уж она у меня театралка! Очень ей музыка
понравилась.
- Это хорошо.
- Вот вы почитайте "Морнинг Лидер". А другие что пишут?
- Хвалят, все без исключения. Вечерних я еще не видел. Как раз вышел
купить.
Мак бросил взгляд вдоль улицы.
- Сегодня репетиция после обеда, а? Вон мисс Дор идет. Джордж проследил
за его взглядом. К ним приближалась высокая девушка в синем костюме.
Радушный ее нрав угадывался издалека, он как бы обгонял ее, словно веселый
ветер. Осторожно пробравшись между детьми, она остановилась на миг и что-то
сказала одному, а он заулыбался. Даже хозяин бакалейной лавки просветлел,
словно увидел старого друга.
- Как дела? - бросила она, проходя мимо того места, где он стоял,
размышляя над смертной природой томатов. И хотя он ответил "Паршиво",
слабая, кривая, но все же улыбка промелькнула на его скорбном лице.
У Билли Дор, хористки, служившей в труппе, которая поставила мюзикл
Джорджа Бивена, было милое лицо, веселый рот, золотистые волосы (она
твердила и не лгала, что это их естественная окраска), спокойные голубые
глаза. Взор этих глаз она часто использовала, чтобы охладить пыл
поклонников, которых улыбка ее и волосы слишком уж поощряли к активным
действиям. К представителям противоположного пола, особенно если они