"Пэлем Грэнвилл Вудхауз. Стрихнин в супе" - читать интересную книгу автора

Примерно час спустя Сирил, который расхаживал по террасе в глубоком
размышлении, вновь отправился в Голубую комнату на поиски информации.
Перебрав в уме подробности недавней беседы, он внезапно обнаружил, что один
вопрос так и остался без ответа.
- Э-эй, - сказал он.
Леди Бассетт оторвалась от книги с явной досадой.
- У вас нет своей комнаты, мистер Маллинер?
- Есть, как же, - сказал Сирил. - Меня поместили в Комнату Надо Рвом.
Но я хотел бы кое-что у вас уточнить.
- Ну?
- Вы сказали, можно мне или нельзя?
- Что вам можно или нельзя?
- Жениться на Амелии.
- Нет, нельзя.
- Нет?
- Нет!
- А! - сказал Сирил. - Ну так еще раз: наше вам с кисточкой.

Однако в Комнату Надо Рвом удалился мрачный Сирил Маллинер. Теперь он
разобрался в положении дел. Мать девушки, которую он любил, отказывалась
признать его достойной партией. Положеньице хуже некуда, думал Сирил, угрюмо
извлекая себя из ботинок.
Но тут он чуть повеселел. Возможно, его жизнь погублена безвозвратно,
однако у него остаются еще две нечитаные трети "Стрихнина в супе".
В тот самый момент, когда поезд подошел к Баркли-Регис, Сирил как раз
вгрызся в главу, где инспектор Тленн заглядывает в полуоткрытую дверь
подвала и, со свистом втянув воздух в судорожно вздымающуюся грудь, с ужасом
отшатывается. Дальше могло быть только еще заманчивее, и он шагнул к
туалетному столику, на который распаковавший чемоданы лакей должен был, по
его расчетам, положить роман. Вдруг по его позвоночнику поползла ледяная
струя, а комната затанцевала вместе со всей мебелью.
Вновь он вспомнил, что оставил роман в вагоне.
И взвизгнул, как попавшая в капкан зверушка. Потом, шатаясь, добрался
до кресла.
Тема горькой потери часто разрабатывалась поэтами, и они проиграли всю
гамму эмоций, обнажая перед нами муки тех, кто потерял родителей, жен,
детей, деньги, славу, собак, кошек, горлиц, возлюбленных, лошадей и даже
запонки. Но ни один поэт еще не коснулся самой горестной из утрат - той,
которую переживает человек, прочитавший детективный роман до половины и
оказавшийся без него перед отходом ко сну.
Сирил не осмеливался и помыслить о предстоящей ему ночи. Уже его мозг
метался из стороны в сторону, будто раненая змея, ища хоть какого-то
объяснения странному поведению инспектора Тленна. Хорейшо Слингсби никогда
не подводил своих читателей. Он был не из тех авторов, которые в следующей
главе натянули бы читателю нос, уведомив его, что инспектор Тленн ужаснулся,
внезапно вспомнив, что забыл опустить письмо, которое его заботам поручила
супруга. Если взгляд в полуоткрытую дверь подвала подействовал на нервы
сыщика, сотворенного Слингсби, это сулило выпотрошенный труп за ней или, по
меньшей мере, отрубленную кисть.
Тихий стон смертной муки вырвался у Сирила. Что делать? Что делать? И