"Пэлем Грэнвил Вудхауз. Собрание сочинений Том 1. Дживс и Вустер" - читать интересную книгу автора

мальчишек-певчих, курящих марихуану. Словом, передо мной предстало девяносто
килограммов его преподобия, обремененного тяжкой заботой. Опрокинув
очередной столик, он уселся и сообщил, что рад меня видеть.
- Так и знал, что найду тебя в "Трутнях".
- И нашел, - подтвердил я. - Скажи, что привело тебя в столицу?
- Приехал на собрание комитета клуба "Арлекинов".
- Ну и как комитет?
- В порядке.
- Рад слышать. Состояние комитета - предмет моей неустанной тревоги.
Ну, Раззява, рассказывай, как поживаешь.
- Очень хорошо.
- Пообедаем вместе?
- К сожалению, должен вернуться в Тотли.
- Скверно. Дживс говорит, что сэр Уоткин, Мадлен и Стиффи гостили у
моей тетушки в "Бринкли".
- Да.
- Они вернулись?
- Да.
- Как Стиффи?
- Нормально.
- А Бартоломью?
- Тоже нормально.
- А как твои прихожане? Надеюсь, с ними все в порядке?
- О да, в полном порядке.
Интересно, вас ничего не удивляет в этом диалоге, образец которого я
тут воспроизвел? Нет? В том смысле, что Раззява Пинкер и Бертрам Вустер,
друзья-приятели, знаем друг друга чуть не с пеленок, а беседуем - точно
случайные попутчики в поезде. Пинкер цедил слова сквозь зубы, и я все более
и более утверждался в мысли, что грудь его исполнена - как ее там? -
какой-то злополучной субстанцией, что ли, которая тяжким бременем давит на
сердце, как выразился однажды Дживс.
Я вздохнул. Как сказал бы Дживс, теряешь сон и покой, когда узнаешь,
что у твоего друга, с которым вы вместе срывали цветы юности, - по-моему,
есть такое выражение, - жизнь складывается совсем не так, как хотелось бы. Я
был намерен с неослабевающим вниманием следить за церковной карьерой
преподобного Пинкера, но, похоже, события развивались таким образом, что сам
факт существования упомянутой карьеры ставился под сомнение.
- И как это ты умудряешься, Раззява, откалывать такие штуки? Наверное,
ты и в пустыне Гоби найдешь, обо что споткнуться.
- Никогда не был в пустыне Гоби.
- И не надо. Для тебя это небезопасно. Скажи, Стиффи, наверное,
сердится, что у Бассета, как говорится, семь пятниц на неделе? Думаю, она из
себя выходит, когда старикашка то говорит "Пожалуй", то "Нет, не решаюсь".
Что, Стиффи здорово кипятится?
- Порядком.
- И я ее не обвиняю. На ее месте любая взбеленится. Кто дал право
папаше Бассету ставить палки в колеса истинной любви?
- Никто.
- Надо ему наподдать как следует.
- Вот именно.