"Ричард Вудмен. Око флота " - читать интересную книгу автора

о желаемом - значит подвергать судьбу опасному искушению. Любой моряк,
независимо от класса и возраста, с философским спокойствием принимал факт,
что никто не в силах помешать Атропе, Лахезис и Клото прясть свою пряжу. Вся
его жизнь служила тому доказательством. Штормы и битвы, течи и потеря мачт,
болезни и смерть; веления божьи и веления лордов-комиссионеров
Адмиралтейства - все причины, делающие жизнь на море невыносимо трудной -
все они ложились своей тяготой на Джека-Смоляной-Бушлат. Тяготы были
неотъемлемой частью его жизни, и возникшее вдруг видение золотой лестницы,
ведущей к радостям и богатству, воспринималось им с глубочайшим недоверием.
Когда якорный канат "Циклопа" заструился по клюзу и фрегат встал на
якорную стоянку в Спитхеде, никто не проронил ни слова про "Санта-Тересу".
Но при звуке голоса первого лейтенанта, отдающего команду спустить на воду
капитанскую гичку, на всем корабле невозможно было сыскать человека, чье
сердце не забилось бы быстрее.
Хоуп отсутствовал более трех часов. Но даже когда он вернулся, команда
ожидавшей его у Кинг-Стерз гички не смогла прочитать по его лицу ничего
нового. Дринкуотер, бывший на гичке за старшину, с головой погрузился в
задачу маневрирования среди толчеи маломерных судов в портсмутской гавани.
По-правде говоря, призовые деньги волновали его не так сильно, как
остальных. Он еще не знал, что такое деньги. Полученное дома воспитание и
интерес к новой профессии более чем отдаляли для него мысли о бедности или
от осознания о том, как мало у него есть. Еще дремавшая тяга к соблазнам
ограничивались для него несколькими робкими опытами, в которых его
романтические идеалы в купе с элементарным образованием оказывались в резкой
конфронтации с реалиями жизни. Натаниэль не понимал пока, как деньги могут
приносить удовольствия, а его юношеские представления о противоположном поле
были весьма расплывчаты. Стоит заметить, что в отсутствие иных увлечений, он
находил службу морского офицера тем более увлекательной, и сам существенно
изменился со времени первого плавания на шлюпке по рейду Спитхеда. Хотя
Дринкуотер не слишком прибавил в длине или ширине, тело его окрепло. Мускулы
стали сильными и выносливыми, некогда нежные ладони загрубели от тяжелой
работы. Черты лица остались красивыми, но приобрели твердость, а властные
складки возле губ совершенно изгладили сходство с девичьим личиком.
Пробивающаяся темная поросль заставляла его время от времени браться за
бритву, а прежняя бледность уступила место здоровому румянцу.
Несмотря ни на что, в нем сохранилось то рвение, которое привлекло
внимание Дево, благодаря чему первый лейтенант охотно привлекал Дринкуотера
к выполнению поручений, посильных "молодым джентльменам". Он назначил
Дринкуотера на почетную должность старшины капитанской гички. И если Хоуп не
мог позволить себе разрядить в пух и прах экипаж своей гички, то мог хотя бы
похвалиться молодцеватым мичманом с кортиком на поясе, сидящим на ее
кормовой банке.
Блэкмор также находил Дринкоутера самым способным среди своих учеников,
и, если бы не грозная немезида в лице Морриса, Натаниэль мог бы вполне
насладиться похвалой вышестоящих командиров.
Гичка плясала на волнах. Сидящий рядом с Дринкуотером капитан Хоуп
хранил гробовое молчание. Он переваривал новости, полученные от секретаря
адмирала. Казна решила купить "Санта-Тересу". Призовой суд, заседавший под
председательством контр-адмирала Кемпенфельта, проверил результаты
предварительных слушаний Дункана в Гибралтаре. Суд вынес решение, что фрегат